Демократическая партия (Уганда)

Демократическая партия – современная консервативная политическая партия в Уганде, возглавляемая с 2010 года Норбертом Мао.

История

До обретения независимости страны

«Демократическая партия» была сформирована в 1954 (по другим данным, в 1956), в 1958 году Бенедикто Киванука был избран её председателем. Партия заручилась поддержкой большого числа жителей (в основном католиков, т.к. партия изначально создавалась для объединения католиков.) на местных выборах. В 1960 году партия приложила все усилия, призывая население участвовать в выборах в Национальную ассамблею Уганды. Традиционный парламент королевства Буганда, выступавший за независимость государства от Уганды, принял решение бойкотировать выборы, и это решение поддержали большинство баганда.

Но, как оказалось, низкая явка баганда помогла «Демократической партии» занять большинство мест в ассамблее (43 места), несмотря на то, что партия в целом по стране получила меньше голосов, чем партия «Народный конгресс Уганды» (35 мест). Бенедикто Киванука стал главой правительства переходного периода

В апреле 1962 года были проведены новые выборы в Законодательный совет Уганды. На этот раз баганда голосовали за недавно появившуюся партию своего кабаки (короля), и «Демократическая партия» не смогла одержать победу на выборах. Она получила 22 места и не была включена в коалицию между «Народным конгрессом Уганды» и партией кабаки.

Оботе и Амин

«Демократическая партия» ушла в оппозицию, наблюдая за развитием конфликта между премьер-министром Милтоном Оботе и президентом Мутесой II. 22 февраля 1966 года Оботе возложил на себя всю полноту государственной власти в Уганде, сверг президента, ввёл новую конституцию. Для укрепления режима собственной диктатуры Оботе «отложил» выборы. В 1969 году он ввел режим чрезвычайной ситуации на всей территории и запретил оппозицию, в том числе «Демократическую партию». Лидеры партии были арестованы и заключены в тюрьмы.

25 января 1971 года,Иди Амин организовал военный переворот и захватил власть. Иди Амин выпустил Киванука и назначил его верховным судьёй. Бенедикто Киванука вскоре начал сопротивление проводимой государством политике репрессий. За это в 1972 году он был арестован, а затем и убит, став одним из сотен тысяч жертв режима Амина. Репрессиям подверглись и другие лидеры партии.

После поражения Амина власть взял «Фронт национального освобождения Уганды». На выборах 10 декабрь 1980 года помимо остальных организаций столкнулись, как и 18 лет до этого, три старые партии: «Народный конгресс Уганды» во главе с Милтоном Оботе и «Демократическая партия» (лидеры - Юсуф Луле и Пол Семогерере) и консервативная партия (наследник партии, поддерживавшей кабаку). Выборы 10 декабря проходили в сложной обстановке. Приходили сообщения о серьёзных нарушениях. Некоторых кандидатов от «Демократической партии» задерживали, снимали с выборов.

Победу на выборах, по собственному подсчету, одержала «Демократическая партия». Она заняла 81 место из 126. Сторонники партии уже праздновали победу, но в это время контроль над избирательной комиссией взял Пауло Муванга, председатель Президентской комиссии. Он заявил, что любой, кто будет оспаривать официальные результаты, будет подвергнут наказанию. Через несколько часов Муванга объявил, что «Угандийский национальный конгресс» получил 72 места, «Демократическая партия» будет представлена 51 депутатом. Многие оппозиционные движения решили начать вооружённое сопротивление Милтону Оботе. Однако «Демократическая партия» решила использовать методы парламентской борьбы. Террор, проводимый новой властью, не затронул лидера партии Семогерере, потому что Милтон Оботе должен был поддерживать образ демократического лидера, чтобы получать финансовую помощь от западных стран. Но были репрессированы и убиты многие члены партии.

После гражданской войны

В 1985 году Оботе был свергнут. Власть перешла к лидеру повстанцев Йовери Мусевени. Он запретил партиям выставлять кандидатов на выборах (депутаты стали избираться как независимые). Мусевени считал, что политические партии раскалывают Уганду по этническим, идеологическим и религиозным признакам. Поэтому новый президент ввел беспартийную систему. Она получила название «Система движения», так как роль главной политической силы выполняло «Национальное движение сопротивления», организация, разбившая войска Оботе.

В 1996 году Пол Семогерере выставил свою кандидатуру на президентских выборах, но не смог одолеть Мусевени, набрав свыше 22% против 76% у Мусевени..

В 2005 году была принята поправка к конституции, разрешившая партиям участвовать в выборах. На выборах 2006 года «Демократическая партия» получила 8 мест в парламенте. Лидер партии Джон Кизито, участвовавший в президентской гонке, стал третьим с более чем полутора процентами голосов.

Выборы 2011 года также не принесли победу «Демократической партии»: 12 её представителей прошли в парламент. Глава партии Норберт Мао стал третьим на президентских выборах, не набрав и 2% голосов.

Источники

[www.questia.com/PM.qst?a=o&d=6869500 POLITICAL AFRICA A Who's Who of Personalities and Parties]

[web.archive.org/web/20041011093526/www.dpuganda.org/Profile.html Архив сайта «Демпартии»]

[www.historibibliot.ru/_ld/0/10_vRr.doc Балезин. А. С. У великих африканских озер. Монархи и президенты Уганды]

Отрывок, характеризующий Демократическая партия (Уганда)

– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…