Хип, Джейн

Джейн Хип
Джейн Хип
духовный практик, издатель, активный участник модернизма, ученица Гурджиева
Дата рождения:	1887(1887)
Дата смерти:	1964(1964)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Джейн Хип (1887-1964) родилась в 1887 году в США в городе Топека, штат Канзас. После окончания школы она переехала в Чикаго и училась в Чикагском Художественном Институте, а впоследствии преподавала живопись в Институте Льюиса. В 1912 году Хип стала одним из основателей Чикагского Малого театра Мориса Брауна, авангардной театральной группы, которая ставила пьесы Чехова, Ибсена и Стриндберга, а также произведения современных авторов. В 1916 году она познакомилась с Маргарет Андерсон и вместе с ней начала издавать литературный журнал «Литтл Ревю». В первое время журнал выходил в Чикаго, а с 1917 года – в Нью-Йорке. Работа Джейн Хип в журнале казалась совсем незаметной, она подписывала свои материалы просто «Дж. Х.», и поэтому её называли «одним из наиболее незаслуженно забытых участников пульсации модернизма между Америкой и Европой в начале двадцатого века». Тем не менее, она олицетворяла творческую и движущую силу журнала и на самом деле сыграла весьма важную роль в продвижении модернизма в литературе.

Журнал опубликовал множество произведений выдающихся американских, английских и ирландских писателей, таких, как Эзра Паунд, Т. С. Элиот, Харт Крейн, Эрнест Хемингуэй, Уильям Батлер Йетс, Андре Бертон, Жан Кокто, Карл Сандбург, Гертруда Штейн, Уоллас Стивенс и Джеймс Джойс. Именно «Литтл Ревю» впервые подарил читателям в 1920 году некоторые главы из романа Джойса «Улисс», изданные по рекомендации Эзры Паунда. После того, как Андерсон оставила свою должность, в 1920 году Джейн Хип стала главным редактором журнала и успешно представила публике поэзию сюрреалистов и дадаистов.

Впервые Хип услышала о Гурджиеве от Оража и в 1924 году в Нью-Йорке организовала в своих апартаментах в Гринвич Вилладж занятия группы учеников, где и встретилась с Гурджиевым.

В 1925 году она отправилась в Париж и стала ученицей Гурджиева в его «Институте гармонического развития человека». Андерсон уехала в Париж в 1924-м, и они продолжили издавать «Литтл Ревю» до 1929 года, когда было принято решение прекратить издание журнала. Примерно в это время Джейн Хип стала мачехой для двух племянников Андерсон, после того, как у её сестры произошел нервный срыв. В 1925 году Джейн создала свою группу, нацеленную на изучение духовного наследия Гурджиева, в которую вошли Кэтрин Халм и Солита Солано. Позднее группа превратилась в женское объединение «Веревка», получавшее знания у Хип и у Гурджиева. В 1925 году Гурджиев предложил Джейн переехать в Лондон и основать новую группу учеников. Джейн Хип провела в Лондоне последнюю часть своей жизни. Её группа стала очень популярной среди лондонских поклонников авангарда, в число которых входил Питер Брук, впоследствии ставший театральным продюсером. Хип знакомила читателей со своими идеями только на страницах «Литтл Ревю». Сборник, объединивший её афоризмы и афоризмы Гурджиева, а также некоторые заметки, отражающие её подход к идеям Гурджиева, опубликовали бывшие ученики Джейн. В 1964 году Хип умерла от диабета.

Источники

• [www.gurdjieff.org/baker1.htm Гурджиевский Фонд (на английском)]
• [www.gurdjieffclub.ru/ Гурджиевский Клуб]

Отрывок, характеризующий Хип, Джейн

– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.