Линнелл, Джон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Джон Линнелл»)
Перейти к: навигация, поиск
Джон Линнелл

Джон Ли́ннелл (англ. John Linnell; 16 июня 1792, Блумсбери, ныне Лондон — 20 января 1882, Редхилл[en], Суррей) — английский художник-пейзажист.



Жизнь и творчество

Дж. Линнелл уже в ранней юности, до наступления своего 15-летия, пишет пейзажные полотна. Изучал живопись под руководством художника Джона Варли. Был близок с группой художников, называвших себя «Древние» («The Ancients»). Наиболее интересны его работы, почти исключительно пейзажи, сделанные в период с 1824 по 1838 год. Первоначально находился под творческим влиянием Томаса Гейнсборо, позднее выработал свой собственный художественный стиль. Основное внимание художник на своих полотнах уделял изображению неба, облаков, игры светотени. Многие произведения Дж. Линнелла хранятся в картинных галереях Лондона — таких, как музей Южного Кенсингтона, в Национальной галерее (полотна «Дровосек» и «Ветряная мельница») и др.

Соперничал с другим известным художником Джоном Констеблем.

Сыновья художника, Томас и Уильям Линнеллы, также были выдающимися пейзажистами.

Галерея

Напишите отзыв о статье "Линнелл, Джон"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Линнелл, Джон

Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.