Дедов, Дмитрий Иванович

Дмитрий Иванович Дедов
судья Европейского суда по правам человека от Российской Федерации
2012 год — ныне в должности
Предшественник:	Анатолий Иванович Ковлер
судья Высшего Арбитражного Суда РФ
2008 год — 2012год
Рождение:	22 февраля 1967(1967-02-22) (57 лет) г. Новоград-Волынский Житомирской области УССР, СССР
Образование:	юридический факультет МГУ
Учёная степень:	доктор юридических наук
Профессия:	юрист
Научная деятельность
Научная сфера:	предпринимательское право

Дми́трий Ива́нович Де́дов (род. 22 февраля 1967 года, г. Новоград-Волынский Житомирской области УССР, СССР) — доктор юридических наук. В настоящее время исполняет обязанности судьи Европейского суда по правам человека от Российской Федерации.

Биография

Дмитрий Иванович Дедов родился в 1967 году в городе Новоград-Волынский Житомирской области УССР СССР. Сын Ивана Ивановича Дедова, эндокринолога, академика РАН.

Детство и юность прошли на Украине и в Калужской области. 1974-1984-учился в средней школе № 8 города Обнинска Калужской Области.

Секретарь комитета комсомола 8 школы города Обнинска.

Военную службу проходил в Кантимировской дивизии-Наро-Фоминск.

В 1984 году поступил на юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, который с отличием окончил в 1991 году по специальности «правоведение».

В 1991 году поступил в аспирантуру МГУ. В 1994 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Разрешение коллективных трудовых споров в России и США: сравнительный анализ».

В 2005 году в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова защитил докторскую диссертацию на тему «Реализация принципа соразмерности в правовом регулировании предпринимательской деятельности».

Направления научных исследований Д. И. Дедова:

• Реализация общих принципов права в правовом регулировании предпринимательской деятельности
• Правовое регулирование предпринимательской деятельности в праве Европейского Союза
• Корпоративное право

Лауреат премии МГУ им. И. И. Шувалова (2002) за монографию «Соразмерность ограничения свободы предпринимательства»

Преподавательская деятельность

После защиты был приглашен профессором А. Г. Быковым на кафедру предпринимательского права МГУ в качестве преподавателя.

На кафедре Д. И. Дедов читал лекции по предпринимательскому праву, а также специальные курсы:

• Правовое регулирование рынка труда
• Акционерное право
• Правовое регулирование предпринимательства ЕС
• Судебная защита прав и законных интересов предпринимателей

Судебная деятельность

С 28 марта 2008 года по 1 декабря 2012 года являлся судьёй Высшего Арбитражного Суда РФ, входил в Шестой судебный состав (экспертный состав).

В октябре 2012 года избран судьёй Европейского суда по правам человека от Российской Федерации .

The New Times связывает его продвижение по карьерной лестнице с тем, что Дмитрий является сыном академика И.И. Дедова, который был научным руководителем старшей дочери Путина.newtimes.ru/articles/detail/107214

Публикации

Автор около 80 опубликованных работ, трех монографий. Является одним из авторов учебника «Корпоративное право» (М., 2007).

• «Конфликт интересов» (М., 2004)
• «Юридический метод» (М., 2008)

Ссылки

• [www.pravo.ru/arbitr_practice/judge/5371/ Дедов Дмитрий Иванович] на сайте pravo.ru

Отрывок, характеризующий Дедов, Дмитрий Иванович

Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.