Днепропетровский клан

Днепропетровский клан — финансово-политическая группа, сформированная по принципу землячества Днепропетровска. Сформировалась в Советской Украине. В последние годы существования СССР почти половина представителей исполнительной власти на Украине были родом из Днепропетровска. Экономической основой этого явления стал военно-промышленный комплекс (например, Южмаш), на который приходились значительные финансовые потоки. Близость к этому ресурсу и обусловила выделение «клана» первоначально на основе партийных территориальных объединений. Своего-рода отцом-основателем клана стали Леонид Брежнев и Владимир Щербицкий. После краха СССР и появления независимой Украины «днепропетровский клан» превратился в олигархическую группу, поскольку от приватизации выиграли преимущественно представители старой партийной номенклатуры.

Яркими представителями днепропетровского клана называют Леонида Кучму, ставшего 2-м президентом Украины, а также печально известного своим коррупционным скандалом Павла Лазаренко (бывшего премьер-министра Украины). К окружению Кучмы был близок ПриватБанк (Игорь Коломойский) и Интерпайп (Виктор Пинчук). Также к клану относят Юлию Тимошенко. Впрочем, днепропетровский клан не представляет собой единства. Известны трения между группами представляющими Кучму и Тимошенко.

Естественным конкурентом днепропетровского клана был клан донецкий, интересы которого представлял Виктор Янукович. Позиции днепропетровского клана усилились благодаря Оранжевой революции

Ссылки

• [flb.ru/info/5566.html Днепропетровский клан]
• [h.ua/story/99161/ Днепропетровский клан и газовая принцесса Украины]

Отрывок, характеризующий Днепропетровский клан

– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.