Домобранство
Поделись знанием:
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Домобранство (домобраны, домобранцы; чеш. domobrana, хорв. domobrani, словен. domobranci) — буквально, «оборонцы дома (родины)», наименования для обозначения воинов различных вооруженных формирований в XIX и XX веках на территории Балкан и Центральной Европы:
Содержание
В основном
- Наименование национальной гвардии, армии резерва (запасников, резервистов), части войск (армии) призывающихся на военную службу только во время войны в:
- Словакии
- Чехословакии и Чехии
- Хорватии, в том числе:
А также
- Королевское венгерско-хорватское домобранство (Королевское хорватское домобранство) — сербско-хорватское наименование венгерского ландвера (или его хорватской части), военного регулярного формирования второго эшелона в армии Австро-Венгрии
- Словенское домобранство — полицейско-военные вспомогательные формирования в оккупированной нацистской Германией Словении во время Второй мировой войны
- Хорватское домобранство — регулярные вооруженные силы независимого государства Хорватии
Кроме того
- «Домобран» — партийный орган (газета[1]) хорватской Партии народной независимости в Австро-Венгрии в 1864—1866[2](1867[1])
- «Хорватский домобран» — хорватская националистическая организация, основанная Анте Павеличем в 1927 г.
- Книга Ивана Кошутича «Хорватское домобранство во время Второй мировой войны», 1992.
Напишите отзыв о статье "Домобранство"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.croatianhistory.net/etf/agneza_szabo_kornelija_kukuljevic_sakcinska.html Szabo Agneza, dr. sc. Kornelija Kukuljević Sakcinska i njeni doprinosi kulturnim i humanitarnim djelatnostima // Gazophylacium časopis za znanost, umjetnost, gospodarstvo i politiku — Zagreb, 2006. — God. XI., br.1-2., str.7-12.] UDK 94 (497.5) (хорв.)
- ↑ [katalog.hazu.hr/WebCGI.exe?Tip=traziJ&srchfield=3&searchdata=603%3A013157%20or%20606%3A013157%20or%20607%3A013157%20or%20608%3A013157%20or%20609%3A013157%20or%20610%3A013157&Exact=NotE&SelBase=1&NaslovSF=%20Hrvatski%20%E8asopisi%2019.%20st. Hrvatski časopisi 19. st. © katalog.hazu.hr Проверено 14.03.2012.] (хорв.)
Отрывок, характеризующий Домобранство
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
