Ефимов, Николай Ефимович (художник)

Ефимов, Николай Ефимович (художник)
Никола́й Ефи́мович Ефи́мов
Дата рождения:	1838(1838)
Дата смерти:	1891(1891)

Никола́й Ефи́мович Ефи́мов (1838—1891) — русский художник, мастер жанровой живописи и портрета.

Родился в Рязани. С 1858 по 1867 год учился в Академии художеств по гравировании и живописи у профессора Ф. И. Иордана, Б. П. Виллевальде, П. М. Шамшина. В 1872 году получил звание классного художника за собственный портрет.

Участник выставок Академии художеств. Известные работы: «Поминовение усопших на кладбище», «Старушка, раскрашивающая лубочные картины», «Акварелисты под Москвой», «Любитель-музыкант, молодой», «Любитель-музыкант, старик», портрет господина Сафонова.

Одно время имел знакомство с И. П. Пожалостиным, будущим знаменитым гравером. Вместе с ним в Солотче, под Рязанью, они совершенствовались в искусстве рисования, копируя рисунки В. Ф. Тимма из «Русского художественного листка».

Отрывок, характеризующий Ефимов, Николай Ефимович (художник)

Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.