Жуан (герцог Валенсия-де-Кампос)

Дон Жуан Португальский (порт. João de Portugal; 1349—1397) — старший сын португальского короля Педру I и его метрессы Инес де Кастро. Один из основных претендентов на престол во время кризиса престолонаследия 1383—85 годов.

Инфант Жуан был известен в Португалии своей мужественной статью и любим народом. В достаточно зрелом возрасте он воспылал страстью к рыжеволосой Марии Теллеш де Менезеш (сестре королевы Леонор), которая была на 11 лет его старше и уже имела сына от первого брака (будущего великого магистра ордена Христа). Во избежание гнева королевы они обвенчались тайно (в 1376 году).

Согласно традиционной точке зрения, властолюбивая Леонор опасалась, что в случае наследования престола Жуаном новая королева оттеснит её от власти и потому подговорила дона Жуана избавиться от супруги, пообещав ему в жёны свою дочь Беатрису (законную наследницу короны). В 1378 году в Коимбре дон Жуан, якобы в приступе ревности, задушил свою супругу. Преступление получило широкую огласку, и дон Жуан в одночасье превратился из наиболее любимого народом члена королевской фамилии в изгоя.

Опасаясь за свою жизнь, дон Жуан покинул Португалию. Он нашёл убежище при дворе кастильского короля Энрике II, который дал ему в жёны свою внебрачную дочь Констанцию. В качестве свадебного дара он получил замок Валенсия-де-Кампос с титулом герцога. Там он выстроил новый замок, названный в его честь Валенсия-де-Дон-Хуан («Валенсия дона Жуана»).

Дон Жуан — как наиболее вероятный наследник португальской короны — на протяжении 5 лет вёл вольготную жизнь в замке Валенсия. От престола его отделяла только инфанта Беатриса. В 1483 году состоялся брак Беатрисы с новым кастильским монархом Хуаном. Видя в доне Жуане потенциального наследника, тот распорядился заточить его в темницу. Он умер в неволе 14 лет спустя, похоронен в Саламанке.

Потомство Жуана Португальского по мужской линии [genealogy.euweb.cz/capet/capet51.html продолжалось до середины XVII века]. Его внук Фернанду занимал архиепископскую кафедру в Браге. Замок Валенсия унаследовала дочь Мария, супруга Мартина Васкеса де Куньи — родоначальника рода Тельес-Хиронов. Дочь и наследница последнего графа Валенсия из рода де Кунья вышла замуж за герцога Нахерского.

Отрывок, характеризующий Жуан (герцог Валенсия-де-Кампос)

Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.