Жуков, Константин Николаевич
Константин Николаевич Жуков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 7 января 1883 года — 10 декабря 1887 года | |||
| Предшественник: | Иван Егорович Шевич | ||
| Преемник: | Александр Григорьевич Булыгин | ||
| Вероисповедание: | Православие | ||
| Рождение: | 19 марта 1840 Кострома | ||
| Смерть: | 9 марта 1901 (60 лет) Болотское Одоевского уезда Тульская губерния | ||
| Отец: | Николай Иванович Жуков | ||
| Мать: | Софья Ивановна (урожденная Шепелева) | ||
| Супруга: | Ольга Андреевна (в девичестве Салиас де-Турнемир) | ||
| Дети: | Николай, Ольга | ||
Константин Николаевич Жуков (19 марта 1840 Кострома — 9 марта 1901 с. Болотское Одоевского уезда Тульской губернии) — русский судебный и государственный деятель, прокурор, калужский губернатор (1883—1887). Действительный статский советник (1880)
Биография
Жуковы — старинный дворянский род, внесен в VI часть родословной книги губерний Тамбовской, Московской и Калужской, известен с XVI века.
Родился в Костроме 19 марта 1840 года. Отец — Николай Иванович Жуков (1783—23.07.1847), служивший в это время костромским губернатором, мать — Софья Ивановна (урожденная Шепелева; ум. 1867) — внучатая племянница первого калужского наместника М. Н. Кречетникова.
В 1861 году окончил Императорское училище правоведения.
В 1866 году — товарищ прокурора Тульского Окружного суда.,
С 1867 года — товарищ прокурора Московского Окружного суда, затем прокурор Ярославского Окружного суда и прокурор уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената Российской империи.
В качестве исправляющего обязанности товарища обер-прокурора уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената, выступал государственным обвинителем на процессе 50-ти революционеров - народников проходившем с 21 февраля по 14 марта 1877 года в Санкт-Петербурге.
7 января 1883 года назначен Калужским губернатором. В период его губернаторства в Калуге была успешно решена проблема городского водоснабжения, был подписан контракт на строительство водопровода и начались работы по его устройству.
Обращал внимание губернатор и на вопросы образования, повсеместно в губернии открывались церковно-приходские школы.
Умер 9 марта 1901 года в своем имении с. Болотское Одоевского уезда Тульской губернии, похоронен там же на сельском церковном кладбище.
Семья
- Жена — Ольга Андреевна (в девичестве Салиас де-Турнемир; 1845—1912) — двоюродная племянница К. Н. Жукова, дочь известной писательницы Елизаветы Васильевны Салиас де-Турнемир (Евгения Тур).
Двое детей:
- Николай (р.25.10.1863)
- Ольга (7.08.1875—1934).
Источники
- Калужские губернаторы: библиобиографические очерки. - Калуга: Золотая аллея, 2001.-С.137;
- Жуковы // Энциклопедический словарь/ Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон.- СПб., 1897.- Т.23.- С. 50.
Напишите отзыв о статье "Жуков, Константин Николаевич"
Отрывок, характеризующий Жуков, Константин Николаевич
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
