Зеленбиндер, Вернер
| Вернер Зеленбиндер | |
 | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Место смерти | |
Ве́рнер Зе́ленбиндер (нем. Werner Seelenbinder, 2 августа 1904, Штеттин, ныне Щецин — 24 октября 1944, Бранденбург-на-Хафеле) — немецкий деятель движения Сопротивления, спортсмен — борец.
Член Коммунистической партии Германии с 1928 года. В 1927—1928 годах участвовал в спартакиадах в Москве. В 1933 году Зеленбиндеру, отказавшемуся приветствовать Гитлера при награждении на чемпионате Германии по боксу, было запрещено на 16 месяцев участвовать в спортивных соревнованиях.
Вскоре рабочие спортивные клубы были закрыты. В связи с этим в КПГ попросили Зеленбиндера вступить в один из легальных клубов. Как один из лучших немецких спортсменов, Зеленбиндер мог посещать другие страны. Перед проведением летних Олимпийских игр 1936 года в Германии Зеленбиндер вступил в подпольную антифашистскую группу, возглавляемую Робертом Урихом. Хотя первоначально Зеленбиндер планировал бойкотировать Олимпийские игры, но его убедили принять участие в них.
4 февраля 1942 года он был арестован вместе с другими 65 членами группы Уриха. Был приговорён Народной судебной палатой к смертной казни и казнён в тюрьме Бранденбурга.
29 июля 1945 года урна с прахом Зеленбиндера была перенесена на место его старого клуба Berolina в Берлине. В его честь был назван стадион Werner-Seelenbinder-Kampfbahn. В 1949 году стадион был переименован в Stadion Neukölln. В ГДР имя Зеленбиндера носили спортивные школы, улицы, спортивные сооружения. Принадлежность Зеленбиндера к коммунистической партии и движению Сопротивления сделало его фигуру противоречивой. 24 октября 2004 года, в 60-ю годовщину со дня смерти Зеленбиндера, Stadion Neukölln был переименован в Werner-Seelenbinder-Stadion.
Напишите отзыв о статье "Зеленбиндер, Вернер"
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Вернер Зеленбиндер
Литература
- «Зеленбиндер Вернер». БСЭ, 3-е издание.
- Радец В. Он был сильнее. М., Физкультура и спорт., 1973.
Отрывок, характеризующий Зеленбиндер, Вернер
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
