Зигфрид фон Фейхтванген
| Зигфрид фон Фейхтванген нем. Siegfried von Feuchtwangen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ксилографическое изображение Зигфрида фон Фейхтвангена. Hennenberger C. Erklerung der Preussischen größern Landtaffel oder Mappen. — Königsberg, 1595. — S. 374.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1303 — 1311 | |||
| Предшественник: | Готфрид фон Гогенлоэ | ||
| Преемник: | Карл фон Трир | ||
| Вероисповедание: | католицизм | ||
| Рождение: | до 1273 | ||
| Смерть: | 5 марта 1311 Замок Мариенбург | ||
| Место погребения: | Церковь св. Троицы, Кульменз | ||
Зи́гфрид фон Фейхтва́нген (нем. Siegfried von Feuchtwangen; до 1273 — 5 марта 1311, Замок Мариенбург) — 15-й великий магистр Тевтонского ордена с 1303 по 1311 год.
Содержание
Биография
Родился в Фойхтвангене, в Средней Франконии. Представитель того же рода, что и 13-й великий магистр Конрад фон Фейхтванген.
О вступлении Зигфрида в Орден ничего не известно, также остаются тайной первые годы его службы. Первое упоминание о нём относится только к 1298 году, когда он уже занимал должность ландмейстера Ордена в Германии и комтура Вены.
В 1303 году, после отставки генеральным капитулом Готфрида фон Гогенлоэ, Зигфрид был избран великим магистром. После падения в 1291 году последней христианской твердыни в Святой Земле — Акры, бывшей с 1271 года резиденцией тевтонских рыцарей, Орден был переведён в Европу и был на грани раздора. После своего избрания великим магистром Зигфрид фон Фейхтванген сразу же направился в новую «столицу» Ордена Венецию. В 1307 году подвергся репрессиям Орден Храма, что также не способствовало улучшению стабильности среди крестоносцев. Считается, что Зигфрид был зависим от орденского капитула, однако фактически он находился под влиянием только ландмейстеров Ордена в Пруссии Конрада Закса и Генриха Плоцке.
В 1308 году по просьбе князя куявского, а после короля польского Владислава Локотка тевтонцы захватили контролируемый Бранденбургом Данциг. Владислав отказался выплатить Ордену обещанную сумму в качестве компенсации за город, в результате чего крестоносцы отказались возвратить город Польше. В 1309 году между Орденом и Бранденбургом был заключён Солдинский договор, по которому крестоносцы получили почти всю Померелию с Данцигом за 10 000 марок серебра. С этого времени Орден стал главным врагом Польши.
Из-за нестабильной ситуации в Европе, в 1309 году Орден был переведён в Пруссию. Новой столицей тевтонцев стал Мариенбург (с польск. — «Мальборк»). Уже в Пруссии была проведена реформа управления Орденом, был принят так называемый «Закон 40 статей» (нем. 40-Artikel-Gesetz).
Зигфрид фон Фейхтванген скончался 5 марта 1311 года в Мариенбурге. Похоронен в соборной церкви св. Троицы в Кульмензе[1].
Память
- Бронзовый памятник в Мальборке.
- Мраморный бюст в Берлине.
- Скульптура на Фридландских воротах в Калининграде.
|
|
|
|
| Герб великого магистра Зигфрида фон Фейхтвангена |
Напишите отзыв о статье "Зигфрид фон Фейхтванген"
Примечания
- ↑ Петр из Дусбурга. [www.vostlit.info/Texts/rus6/Dusburg/frametext33.htm Хроника земли Прусской] / Пер. В. И. Матузовой. — М.: Ладомир, 1997. — С. 170.
Литература
- Borchert F. Die Hochmeister des Deutschen Ordens in Preußen erschienen // Preußischen Allgemeinen Zeitung. — am 12. — Mai 2001. (нем.)
- Naubert C.B. Conrad und Siegfried von Feuchtwangen, Großmeister des deutschen Ordens / Herausgeber: Sylvia Kolbe. — Engelsdorfer Verlag, 2008. — ISBN 3869010436. — 229 s. (нем.)
- Nieß U. Siegfried von Feuchtwangen. I. Udo Arnold. Die Hochmeister des Deutschen Ordens 1190—1994. — Marburg: Ellwert-Verlag, 1998. — ISBN 3-7708-1104-6. (нем.)
- Pizuński P. Poczet wielkich mistrzów krzyżackich. — Gdańsk, 2003. ISBN 83-909057-7-9. (польск.)
- Uhlich W. [www.geschichte-feuchtwangen.de/Band2/Band2.htm#Inhalt Der Beitrag der Hochmeister Konrad und Siegfried von Feuchtwangen zur Geschichte des Deutschen Ordens]. — Feuchtwangen: Stadtarchiv, 1990. (нем.)
Ссылки
- (нем.) Hechelhammer B. [www.bautz.de/bbkl/f/feuchtwangen_s.shtml Siegfried von Feuchtwangen] // Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon. — Band XXIX. — 2008. — S. 429—431.
Отрывок, характеризующий Зигфрид фон Фейхтванген
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
