Седовский, Яков
| Яков Седовский | |
| укр. Яків Седовський | |
 Церковь Сан-Джорджо-деи-Гречи в Венеции, прихожанином которой был Яков Седовский | |
| Имя при рождении: |
Иаков Седовский |
|---|---|
| Дата рождения: |
неизвестно |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
неизвестно |
| Место смерти: |
вероятно, Венеция |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Яков Седовский (укр. Яків Седовський; дата рождения неизвестна, современная Львовщина — дата смерти неизвестна, вероятно, Венеция) — карпато-русский писатель, поэт XVII века.
Биография
По предположениям Я. Головацкого и К. Студинского, Яков Седовский родился на Львовщине[1]. Образование получил в «Академии Патавской» (Падуанском университете), главном учебном заведении Венецианской республики[2][3][4]. Однако по утверждениям Ивана Франко, поэт обучался в Венеции[5].
Принадлежал к православной «венецианской братии» Братства святого мученика Христова Георгия при церкви Сан-Джорджо-деи-Гречи. Писал на западнорусском языке («диалектом словенским»)[3][4].
Среди произведений Якова Седовского исследователям известен панегирик «Анатима тис тимис» (с греч. — «Подарок почёта»), изданный типографией Марка Гинамма в Венеции в 1641 году. Оригинал до наших дней не сохранился. Стихотворение написано по случаю присвоения степени доктора философии выпускнику Падуанского университета, львовянину Григорию Кирницкому[3][4].
Кроме того, поэт в панегирике выразил благодарность митрополиту Филадельфийскому Афанасию Валериянову, «венецианцам», братии и ктиторам греческой православной Георгиевской церкви, которые молитвенно и материально помогали Кирницкому и другим православным украинцам получить образование[2]. Известно, что среди выпускников Падуанского университета в XVII веке было много выходцев из Украины: Станислав Ореховский, Василий Русянович, Павел Боим, Иван Курцевич-Булыга (сподвижник гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного), Станислав Морозенко (впоследствии полковник и соратник Богдана Хмельницкого) и другие[6].
Напишите отзыв о статье "Седовский, Яков"
Примечания
- ↑ Головацкий, 1873, с. 21—27.
- ↑ 1 2 Студинський, 1896, с. 45—47, 61—64 (по нумерации в сборнике — с. 3—5, 19—22).
- ↑ 1 2 3 [www.ukrlit.vn.ua/info/dovidnik/308.html Седовський Яків] (укр.) // Довідник з української літератури.
- ↑ 1 2 3 [litopys.org.ua/ukrpoetry/anto59.htm Яків Седовський // ΑΝΑΘΗΜΑ ΤΗΣ ΤΙΜΗΣ] (укр.) // Ізборник.
- ↑ Іван Франко. [www.i-franko.name/uk/HistLit/1892/XaraktUkrLit16-18/Genres.html Характеристика української літератури 16 – 18 століть // Жанри літератури] (укр.) // Енциклопедія життя і творчості Івана Франка.
- ↑ Кузьмінський, 2005.
Литература
- Головацкий Я. Ф. Библиографические находки во Львове. — СПб.: Сб. ОРЯС АН, 1873. — Т. 10. — № 7.
- Студинський К. Три панегірики XVII віку. — ЗНТШ, 1896. — Т. 12. — Кн. 4.
- Кузьмінський А. І. Витоки й основні віхи становлення освіти й вищої школи у світі і в Україні // [www.info-library.com.ua/books-book-105.html Педагогіка вищої школи // Навчальний посібник]. — К.: Знання, 2005. — 486 с.
Отрывок, характеризующий Седовский, Яков
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
