Мицкевич, Иустин Васильевич

Иустин Васильевич Мицкевич
Род деятельности:	государственный деятель

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Иустин Васильевич Мицкевич (1 июня 1841 — 30 октября 1918) — государственный деятель Российской империи, помощник Наместника на Кавказе по гражданской части, сенатор, действительный тайный советник.

Биография

Окончил юридический факультет Университета Святого Владимира. В службе с 31 декабря 1864 года рязанским уездным стряпчим.

Член Тифлисского окружного суда. С 30 мая 1878 года по 20 февраля 1888 года Мицкевич занимал пост вице-губернатора Елизаветпольской губернии, имея сначала чин статского советника, а 30 декабря 1886 года получив чин действительного статского советника.

Оставив в 1888 году пост вице-губернатора, Мицкевич был назначен вице-директором канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе и одновременно помощником начальника канцелярии Главноначальствующего по военно-народному управлению Кавказского края, а в 1894 году стал директором канцелярии Главноначальствующего гражданской частью и начальником канцелярии по военно-народному управлению Кавказским краем. Занимая эти должности, он 1 января 1898 года был пожалован в тайные советники, а вскоре назначен членом Совета при Главнональствующем гражданской частью на Кавказе.

Членом Совета при Главноначальствующем Мицкевич оставался вплоть до упразднения поста Главноначальствующего и восстановления 26 февраля 1905 года должности Наместника Е. И. В. на Кавказе, когда старый Совет был заменён Советом Наместника, в который вошёл и Мицкевич.

2 апреля 1906 года тайный советник Н. А. Султан-Крым-Гирей был уволен от должности помощника Наместника на Кавказе по гражданской части с назначением сенатором; на его место помощником Наместника был назначен тайный советник Мицкевич. Историк А. В. Островский отмечал, что черносотенная печать обвиняла Мицкевича, как и его предшественника, в связях с революционным движением. Хотя эти обвинения не доказаны, характерно, по мнению Островского, что Мицкевич затягивал выдачу разрешения на арест известного участника революционного движения, бывшего и. о. Кутаисского губернатора В. А. Старосельского, дав тем самым возможность последнему скрыться.

Служба Мицкевича в должности помощника Наместника была отмечена высокими наградами: 6 декабря 1906 года он был пожалован орденом Святого Александра Невского, а 1 января 1907 года назначен сенатором с оставлением в занимаемой должности. Уволен от должности помощника Наместника Мицкевич был 6 сентября 1909 года, пробыв на этом посту почти три с половиной года, и был определён к присутствию во Второе общее собрание Правительствующего Сената. 31 декабря 1914 года он был произведён в действительные тайные советники. Был почётным мировым судьёй округа Тифлисского окружного суда.

Мицкевич был женат на Надежде Петровне Витковской и имел двух детей: Георгия и Елену.

Награды

• Орден Святого Станислава 1-й степени (1888 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1891 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1895 год)
• Орден Белого орла (1902 год)
• Орден Святого Александра Невского (6 декабря 1906 года)
• Знак отличия за XL лет беспорочной службы
• знак отличия, учреждённый 17 апреля 1863 года (за введение в действие положения 19 февраля 1861 года)
• Медали: коронационная 1896 года, в память царствования Императора Александра III, в память 300-летия царствования Дома Романовых

Литература

• Мурзанов Н. А. Словарь русских сенаторов. 1711—1917 гг. Материалы для биографий. — СПб., 2011. — С. 284. — ISBN 978-5-86007-666-2
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. 1725—1917. Т. 3. — М., 2009. — С. 744. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Список гражданским чинам первых трёх классов. Исправлен по 1 сентября 1914 года. — Пг., 1914. — С. 159.

Отрывок, характеризующий Мицкевич, Иустин Васильевич

– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]