Караулов, Игорь Александрович

Игорь Караулов
Имя при рождении:	Игорь Александрович Караулов
Род деятельности:	писатель, поэт, переводчик
Жанр:	стихотворение, публицистика
Язык произведений:	русский
Премии:	Григорьевская поэтическая премия (2011, 3 место)

И́горь Алекса́ндрович Карау́лов (род. 11 февраля 1966, Москва, РСФСР, СССР) — российский поэт, переводчик и публицист.

Биография

Родился 11 февраля 1966 года в Москве. Окончил кафедру геохимии ландшафтов и географии почв географического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова (1983—1988).

Поэт, переводчик. Автор трёх поэтических книг. Публиковался в журналах «Знамя», «Арион», «Сетевая поэзия», «Новый берег», «ШО», «Воздух», «Критическая масса», «Новая кожа», и др.

Лауреат Григорьевской поэтической премии (2011, 3 место).

Участник поэтического проекта на Венецианской биеннале искусств, 2009.

Семья

Женат, двое детей.

Цитаты

Дмитрий Быков, 2006:

Из активно работающих поэтов поколения тридцатилетних наиболее одарёнными мне представляются Иван Волков и Игорь Караулов. Караулов — москвич, свободный от чьих-либо влияний (или, наоборот, подверженный слишком многим — но переплавляющий их так, что они почти незаметны). И у Волкова, и у Караулова есть то, что делает поэзию поэзией: самосознание маргинала, последнего из последних, обречённого, зажатого со всех сторон — и всё-таки побеждающего. Оба много пишут о предчувствии социальных и личных катастроф; оба ненавидят себя и мучаются с собой (у Караулова это основной пафос). Поэт, думается мне, не должен собой любоваться — он должен ощущать себя выродком, и только это придает его слову настоящий вес: оно становится компенсацией всей безнадёжно и бездарно проигранной жизни.

Сергей Слепухин. 2006:

В поэзии Караулова сочетаются витражная звучность и тлеющая глухость распадающихся серых тонов. <...> Оригинальные, полные импульсивной нервной энергии стихи Игоря Караулова в высшей степени экспрессивны, в них находят выражение драматизм его мироощущения, его гнев и печаль, разлад с окружающим миром, но, вместе с тем, и огромное желание обрести в этом мире гармонию. Это удивительно правдивая и честная поэзия

Анна Голубкова, 2010:

В рейтинге непризнанных московских поэтов Игорь Караулов, по моим впечатлениям, занимает второе место после Всеволода Емелина. В какой из Живых журналов, принадлежащих более или менее известным литераторам, ни зайдёшь — обязательно встретишь там поэта Караулова, жалующегося на свою тяжёлую непризнанную жизнь. Какая же это непризнанность, спросит какой-нибудь любопытный читатель, если недавно у Караулова вышла приличных объемов книжка в твёрдой обложке, включающая почти полный корпус собрания его сочинений? О такой книге многим другим, казалось бы, более «признанным», поэтам приходится только мечтать. Увы, дорогой читатель, в большинстве случаев непризнанность — это состояние души, а не отражение реального положения дел. <...> В общем же и целом <...> можно отнести Игоря Караулова к этаким крепким поэтическим середнячкам, на которых, если бы не их собственные постоянные усилия, никто бы не обратил особого внимания. Кстати вспоминается, как однажды после одного литературного мероприятия Игорь Караулов завладел общим графином с водкой и стал небрежно так попивать её прямо из горлышка. Роскошный полосатый шарф, отстранённый вдохновенный взор и пренебрежение гигиеной как раз и были призваны, видимо, обратить на себя всеобщее внимание и подчеркнуть поэтическую оригинальность Игоря Караулова. Это удалось — картинка до сих пор хранится в моей памяти. <...> Но самая главная моя претензия к стихам Игоря Караулова — это <...> изначальная их неоригинальность. Достаточно прочесть два-три стихотворения подряд, чтобы убедиться в том, что Игорь Караулов является верным, хоть и немного карикатурным, последователем поэта Дмитрия Быкова. Только стихи Дмитрия Быкова <...> всё-таки намного лучше... <...> Зачем нам эпигон Дмитрия Быкова, когда и первого-то, по его собственному признанию, слишком много?!

Кирилл Анкудинов, 2012:

Игорь Караулов как поэт очень вырос; мне думается, что в его лице явился законный наследник Льва Лосева. Но я не рекомендовал бы Караулову подражать Бродскому — это ему не идёт.

Библиография

Публикации Игоря Караулова

Книги

• Перепад напряжения. — СПб.: Геликон +, Амфора, 2003.
• Продавцы пряностей: Стихи. — М.: Ракета, 2006. — 134 с. — ISBN 5-903064-06-X
• Упорство маньяка. — СПб.: ПРОЗАиК, Геликон +, 2010. — 364 с.

Отдельные публикации

• [www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2006-1/karaulov/ Зараза-песенка] // Воздух. — 2006. — № 1.

Об Игоре Караулове

• Слепухин Сергей. [www.netslova.ru/slepuhin/karaulov.html Московский Энсор] // Сетевая Словесность.
• Голубкова Анна. [www.promegalit.ru/publics.php?id=1494 В своем углу: субъективные заметки о книгах и об их авторах: Виктор Кривулин, П. И. Филимонов, Игорь Караулов]. [Рецензия на книгу: Игорь Караулов. Упорство маньяка. — СПб.: ПРОЗАиК, Геликон +, 2010. — 364 с.] // Мегалит.

Ссылки

• [os.colta.ru/mediathek/details/9379 Игорь Караулов в рубрике «Стихи вживую» на сайте OpenSpace.ru]

Игорь Караулов в социальных сетях  

• [karaulov.livejournal.com/ karaulov] — Караулов, Игорь Александрович в «Живом Журнале»
• [facebook.com/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%83%D0%BB%D0%BE%D0%B2%2C+%D0%98%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C+%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Официальная страница Караулов, Игорь Александрович] в социальной сети Facebook

Публикации  

• [magazines.russ.ru/authors/k/karaulov/ Игорь Караулов] в «Журнальном зале»
• [izvestia.ru/search?search=%D0%98%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C+%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%83%D0%BB%D0%BE%D0%B2 Публикации в газете «Известия»]
• [www.topos.ru/article/1506 Игорь Караулов в литературно-философском журнале «Топос»]
• [www.netslova.ru/karaulov/stihi.html Стихи Игоря Караулова на сайте «Сетевая Словесность»]
• [gondola.zamok.net/biblio/113karaulov_1.html Стихи Игоря Караулова на сайте «Вечерний Гондольер»]

Отрывок, характеризующий Караулов, Игорь Александрович

– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.