Утрио, Каари

Каари Утрио
фин. Kaari Utrio
Каари Утрио на Хельсинкской книжной ярмарке (2009)
Дата рождения:	28 июля 1942(1942-07-28) (81 год)
Место рождения:	Хельсинки, Финляндия
Гражданство:	Финляндия Финляндия
Род деятельности:	прозаик
Годы творчества:	1968 -
Жанр:	историческая проза, документальная проза, исторические исследования, гендерные исследования
Язык произведений:	финский
[www.kaariutrio.fi/ riutrio.fi]

Ка́ари Ма́рьятта У́трио-Ли́нниля (фин. Kaari Marjatta Utrio-Linnilä; 28 июля 1942, Хельсинки) — финская писательница, автор множества исторических романов и документальных произведений об истории женщин, написанных с мягкой, но последовательно проводимой феминистской точки зрения.

Краткая биография

Отец Каари, Урхо Утрио, был директором издательство «Тамми», мать, Меэри Марьятта Утрио, работала журналисткой и переводчиком. В семье была большая домашняя библиотека, насчитывавшая около четырёх тысяч томов, литературное творчество в целом считалось в семье важным занятием. Утрио познакомилась с литературой в раннем детстве, когда мать читала ей по вечерам классиков мировой литературы, например произведения Киплинга и Шекспира. Сама она прочитала первую книгу, большое документальное произведение по мировой истории, когда ей было всего семь лет. Это определило её профессиональный интерес к истории, наметившийся ещё в школе.

В 1967 она получила степень бакалавра философских наук в Хельсинкском университете. В 1968 году в издательстве «Тамми» вышла в свет её первая книга «Помещик и красивая Кирстин» (фин. Kartanonherra ja kaunis Kirstin), однако название произведения, данное издателем, не понравилось писательнице.

Утрио замужем (муж — Кай Линниля), у неё три сына. Она с семьей живёт в Сомеро в Южной Финляндии. В 1982 году они с мужем основали издательскую фирму «Аманита», которая c 2011 года выпускает все новые книги писательницы.

Утрио принимает активное участие в деятельности многих общественных организаций: с 1992 она является президентом «Общества Минны Кант» (Minna Canthin seura), в течение многих лет она входила в правление Союза писателей Финляндии. Кроме того, с 1980 по 1988 год она была членом городского совета Сомеро.

Творчество

Обычно действие романов Утрио разворачивается в разные периоды истории Финляндии, среди вымышленных персонажей нередко действуют реальные исторические лица. Свои профессиональные исторические знания Каари Утрио использует для детального воссоздания жизни в разные исторические эпохи, которая последовательно описывается с женской точки зрения с особым акцентом на уязвимом, незащищенном положении женщин. Часто героини Утрио добиваются признания и высокого положения в обществе благодаря своим способностям и любви.

В фокусе научного интереса Каари Утрио находится антропология детства и женская линия в истории человечества. Самое знаменитое произведение Утрио «Дочери Евы» (Eevan tyttäret) посвящено истории женщин с древности до наших дней. Оно переведено на семь языков, в том числе и на русский.

Кроме книг, Утрио подготовила множество статьей для журналов и сценариев для телесериалов, она регулярно выступает с лекциями на разных культурных событиях.

Романы

• Помещик и Красивая Кирстин (Kartanonherra ja kaunis Kirstin. Uusi painos nimellä Kirstin, 1999. Helsinki: Tammi, 1968.)
• Суннева — дочь графа (Sunneva Jaarlintytär. Helsinki: Tammi, 1969.)
• Суннева в городе императора (Sunneva keisarin kaupungissa. Helsinki: Tammi, 1970.)
• Девушки из Вехкалахти (Vehkalahden neidot. Helsinki: Tammi, 1971.)
• Пирита, дочь Карелии (Pirita, Karjalan tytär. Helsinki: Tammi, 1972. ISBN 951-30-2366-4.)
• Красавица Выборга (Viipurin kaunotar. Helsinki: Tammi, 1973. ISBN 951-30-2706-6.)
• Дворянка и буржуазная девушка (Aatelisneito, porvaristyttö. Helsinki: Tammi, 1974.)
• Власть, любовь и ненависть женщины. Исторические описания (Kun nainen hallitsi, rakasti ja vihasi. Historiallisia kuvauksia. Helsinki: Tammi, 1975. ISBN 951-30-3538-7.)
• Святые рябины Пирккалы (Pirkkalan pyhät pihlajat. Helsinki: Tammi, 1976. ISBN 951-30-3876-9.)
• Девушки из дома священника (Pappilan neidot. Helsinki: Tammi, 1977. ISBN 951-30-4024-0.)
• Дорогая Хенриэтта (Rakas Henrietta. Helsinki: Tammi, 1978. ISBN 951-30-4154-9.)
• Корона Карелии (Karjalan kruunu. Helsinki: Tammi, 1978. ISBN 951-30-4418-1.)
• Железная лилия. Роман о любви и богатстве (Rautalilja. Romaani lemmestä ja mammonasta. Helsinki: Tammi, 1979. ISBN 951-30-4878-0.)
• Танец девушки (Neidontanssi. Helsinki: Tammi, 1980. ISBN 951-30-5231-1.)
• Невеста буржуа (Porvarin morsian. Oulu: Kolmiokirja, 1981.)
• Предание Катарины (Katarinan taru. Helsinki: Tammi, 1981. ISBN 951-30-5456-X.)
• Дочь бургомистра (Pormestarin tytär. Helsinki: Tammi, 1982. ISBN 951-30-5656-2.)
• Долина с розами (Ruusulaakso. Helsinki: Tammi, 1982. ISBN 951-30-5661-9.)
• Исабелла (Isabella. Helsinki: Tammi, 1988. ISBN 951-30-7027-1.)
• Кто вы, Элисса? (Kuka olet, Elissa?. Helsinki: Tammi, 1989. ISBN 951-30-9006-X.)
• Вендела (Vendela. Helsinki: Tammi, 1989. ISBN 951-30-9200-3.)
• Ястреб, мой дорогой (Haukka, minun rakkaani. Helsinki: Tammi, 1990. ISBN 951-30-9473-1.)
• Йоанна Ванайя (Vanajan Joanna. Helsinki: Tammi, 1991. ISBN 951-30-9798-6.)
• Птица из меди (Vaskilintu. Helsinki: Tammi, 1992. ISBN 951-31-0051-0.)
• Жертвенные огни (Uhritulet. Helsinki: Tammi, 1993. ISBN 951-31-0258-0.)
• Весна из лунного камня (Kuukiven kevät. Kuvat: Marja Vehkala. Helsinki: Otava, 1995. ISBN 951-1-13743-3.)
• Обыкновенная пустельга (Tuulihaukka. Helsinki: Tammi, 1995. ISBN 951-31-0628-4.)
• Кузина из Ийсалми и другие рассказы (Iisalmen serkku ja muita kertomuksia. Helsinki: Tammi, 1996. ISBN 951-31-0818-X.)
• Единорог (Yksisarvinen. Helsinki: Tammi, 2000. ISBN 951-31-1959-9.)
• Некрасивая графиня (Ruma kreivitär. Helsinki: Tammi, 2002. ISBN 951-31-2537-8.)
• Мыльная принцесса (Saippuaprinsessa. Helsinki: Tammi, 2004. ISBN 951-31-3088-6.)
• Злые сестры (Ilkeät sisarpuolet. Helsinki: Tammi, 2007. ISBN 978-951-31-3862-2.)
• Молчаливый наследник (Vaitelias perillinen. Helsinki: Tammi, 2009. ISBN 978-951-31-4800-3.)
• Ученая мисс (Oppinut neiti. Somerniemi: Amanita, 2011. ISBN 978-952-5330-41-0.)

Научные произведения и другое творчество

• Сомеро, страна хлеба (Somero, viljan maa. Linnilä, Kai & Utrio, Kaari: Somero: Amanita, 1982.)
• Дочери Евы: история европейских женщины, детей и семьи (Eevan tyttäret: Eurooppalaisen naisen, lapsen ja perheen historia. Helsinki: Tammi, 1984 (7. painos 1994). ISBN 951-30-6090-X.)
• Венера: история женской красоты (Venus: Naiskauneuden tarina. Helsinki: Tammi, 1985. ISBN 951-30-6270-8.)
• Дочери Калева: история финской женщины (Kalevan tyttäret: Suomen naisen tarina. Helsinki: Tammi, 1986. ISBN 951-30-6630-4.
• Дитя Финляндии (Laps' Suomen.Utrio, Kaari & Helakisa, Kaarina & Harjanne, Maikki: Laps' Suomen. Helsinki: Otava, 1987. ISBN 951-1-09760-1.)
• Вошел в сад своих чудес (Tulin onneni yrttitarhaan. Saure, Salme & Utrio, Kaari (toim.): Helsinki: Otava, 1988. ISBN 951-1-10127-7.)
• Вековой Выборг (Vuosisatainen Viipuri. Katsaus Viipurin historiaan. Helsinki: Tammi, 1991. ISBN 951-30-9794-3.)
• Большая книга принцесс (Suuri prinsessakirja. Helakisa, Kaarina & Utrio, Kaari & Kota, Matti: Suuri prinsessakirja. Helsinki: Otava, 1991. ISBN 951-1-11784-X.)
• История косметики (Rusoposkia, huulten purppuraa, kosmetiikan historia.Utrio, Kaari & Nuotio, Una & Heikkilä, Taina Helsinki: Tekniikan museo, 1995. ISBN 951-95233-6-7.)
• Фамилия, история европейской семьи I—VI (Familia, eurooppalaisen perheen historia I—VI, Tammi, 1995—1997)
• I Семья в море народов. Первый век (I Perhe kansojen meressä. Ensimmäinen vuosisata. Helsinki: Tammi, 1995. ISBN 951-31-0503-2.)
• II Розарий, огород. Средневековье XI—XVI в. (II Ruusutarha, ryytinen. Keskiaika 1000—1500. Helsinki: Tammi, 1996. ISBN 951-31-0504-0.)
• III Вера и традиции. Раннее новое время XVI—XVII в. (III Usko ja perinteet. Varhainen uusi aika, 1500-1600-luvut. Helsinki: Tammi, 1996.ISBN 951-31-0505-9.)
• IV К новому дню. Эпоха просвещения, XVIII в. (IV Päin uutta päivää. Valistusaika, 1700-luku. Helsinki: Tammi, 1996. ISBN 951-31-0506-7.)
• V Век ребёнка. XIX в. (V Lapsen vuosisata. 1800-luku. Helsinki: Tammi, 1997. ISBN 951-31-0507-5.)
• VI Время нуклеарной семьи. XX в. (VI Ydinperheen aika. 1900-luku. Helsinki: Tammi, 1997. ISBN 951-31-0508-3.)
• Семейная книга: история европейской семьи (Perhekirja: Eurooppalaisen perheen historia. Helsinki: Somero: Tammi, 1998. ISBN 951-31-1151-2.)
• Белла донна: красивая женщина через век (Bella donna: Kaunis nainen kautta aikojen. Teksti: Kaari Utrio ja Sari Savikko. Helsinki: Somero: Tammi: Amanita, 2001 (2. painos 2005). ISBN 951-31-2174-7.)
• Лампа с розами (Ruusulamppu. Helsinki: Kaisaniemen Dynamo, 2002.)
• Эпоха финской женщины. Ред. (Suomen naisen vuosisadat 1-4, päätoimittaja; Tammi, 2005)
• Путь финской женщины: из дома до парламента (Suomen naisen tie: Pirtistä parlamenttiin. Helsinki: Tammi, 2006. ISBN 951-31-3490-3.)
• Нужные советы для женщин (Tarpeellisia neuvoja naisille. Helsinki: Tammi, 2006. ISBN 951-31-3599-3.)
• Сердитая феминистка, или Почему я больше не езжу на поезде (Kiilusilmä feministi, eli, Miksi en enää matkusta junassa. Kirjoitukset ilmestyneet 1984—2005 eri aikakaus-, sanoma- ja iltapäivälehdissä. Helsinki: Tammi, 2008. ISBN 978-951-31-4237-7.)

Признание и премии

• Государственная литературная премия (1973)
• Премия SAK (1984)
• Союз женщин-предпринимателей и чиновников: звание «женщина года» (1985)
• Deutsche Sachbuchpreis (1989)
• Премия «Книжная сова» (1992)
• Медаль «Pro Finlandia» (1993)
• Премия имени Ларин Параске (1996)
• Премия имени Марьи-Лийсы Вартио (1998)
• Премия Союза акушерок Финляндии за работу о матерях и детях (1999)
• Государственная премия за лучшую научно-популярную книгу (2002)
• Почетная профессура в области искусств (1995—2000)
• Приз литературного общества WSOY (2011)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Каари Утрио
• [www.kaariutrio.fi/ Официальный сайт]  (фин.)

Отрывок, характеризующий Утрио, Каари

Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]