Калексико (аэропорт)
| Международный аэропорт Калексико Calexico International Airport[1] | ||
| Страна: Регион: |
США Калифорния | |
| Тип: | гражданский | |
| Код ИКАО: Код ИАТА: |
KCXL CXL | |
| Высота: Координаты: |
+1 м 32°40′10″ с. ш. 115°30′48″ з. д. / 32.66944° с. ш. 115.51333° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=32.66944&mlon=-115.51333&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 32°40′10″ с. ш. 115°30′48″ з. д. / 32.66944° с. ш. 115.51333° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=32.66944&mlon=-115.51333&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Местное время: | UTC ? | |
| Сайт: |
| |
| Взлётно-посадочные полосы (ВПП) | ||
|---|---|---|
| Номер | Размеры | Покрытие |
| 8/26 | 1 426 м | асфальт |
Международный аэропорт Калексико (англ. Calexico International Airport), (IATA: CXL, ICAO: KCXL, FAA LID: CXL) — государственный гражданский аэропорт, расположенный в 1,6 километрах к западу от центра делового района города Калексико, округ Империал (Калифорния), США.[1]
Аэропорт находится в собственности города Калексико и главным образом обслуживает рейсы авиации общего назначения.[1]
Содержание
Операционная деятельность
Международный аэропорт Калексико занимает площадь в 104 гектара, расположен на высоте 1 метр над уровнем моря и эксплуатирует одну взлётно-посадочную полосу[1]:
- 8/26 размерами 1426 х 23 метров с асфальтовым покрытием.
В период с 31 декабря 2003 по 31 декабря 2004 года Международный аэропорт Калексико обслужил 12 240 операций по взлётам и посадкам воздушных судов (в среднем 33 операции ежедневно), из которых 93 % пришлось на авиацию общего назначения 7 % — на рейсы аэротакси. В данный период в аэропорту базировалось 23 самолёта, из них 83 % — однодвигательные и 17 % — многодвигательные.
Напишите отзыв о статье "Калексико (аэропорт)"
Примечания
Ссылки
- [www.calexico.ca.gov/index.php?option=com_content&task=blogcategory&id=77&Itemid=90 Международный аэропорт Калексико] на сайте города Калексико
Отрывок, характеризующий Калексико (аэропорт)
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
