Камилов, Абдулазиз Хафизович

Абдулазиз Хафизович Камилов Абдулазиз Ҳафизович Комилов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр иностранных дел Республики Узбекистан
с 13.01.2012
Предшественник:	Ганиев, Элёр Маджидович
с 1994
Преемник:	-
1994 — 2003
Предшественник:	Саидмухтор Саидкасымов
Преемник:	Садык Сафоев
Рождение:	16 ноября 1947(1947-11-16) (76 лет) город Янгиюль Ташкентской области
Супруга:	Гуля Камилова (дочь Ш. Рашидова)
Дети:	Дониёр Камилов
Образование:	Закончил Дипломатическую академию Министерства иностранных дел СССР
Учёная степень:	Кандидат исторических наук
Профессия:	дипломат
Сайт:	[mfa.uz/rus/mid rus/mid]
Награды:

Абдулазиз Хафизович Камилов (род. 16 ноября 1947) — советский и узбекский дипломат, с 13.01.2012 — Министр иностранных дел Республики Узбекистан. Он в этой должности 2-рой раз. Абдулазиз Камилов самый известный дипломат в Узбекистане.

Биография

Образование высшее. В 1972 году Закончил Дипломатическую академию Министерства иностранных дел СССР. Кандидат исторических наук.

1973—1976 — Атташе посольства СССР в Ливане

1978—1980 — Аспирант института Востоковедения Академии Наук СССР

1980—1984 — 2-секретарь посольства СССР в Сирии

1984—1988 — Сотрудник отдела Ближнего Востока Министерства иностранных дел СССР

1988—1991 — Старший научный сотрудник института Мировой экономики и международных отношений Академии Наук СССР

1991—1992 — Советник посольства Республики Узбекистан в Российской Федерации

1992—1994 — Заместитель председателя Службы национальной безопасности Республики Узбекистан

С апреля по сентябрь 1994 года — Первый заместитель министра иностранных дел Республики Узбекистан

1994—2003 — Министр иностранных дел Республики Узбекистан

1998—2003 — Ректор Университета мировой экономики и дипломатии

С марта по октябрь 2003 года — Государственный советник Президента Республики Узбекистан по внешнеполитическим вопросам

2003—2010 — Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Узбекистан в США.

2004—2010 — Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Узбекистан в Канаде с резиденцией в Вашингтоне

2008—2010 — Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Узбекистан в Федеративной Республике Бразилия с резиденцией в Вашингтоне

2010—2012 — Первый заместитель министра иностранных дел Республики Узбекистан

с 13 января 2012 года — Министр иностранных дел Республики Узбекистан

Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

Владеет арабским и английским языками.

Женат, имеет одного сына.

Награды

Награждён орденами «Мехнат шухрати» и «Дустлик», нагрудными знаками «Узбекистон белгиси» и «Узбекистон мустакиллигига 20 йил».

Ссылки

• [archive.is/20130421185801/mfa.uz/rus/mid mfa.uz]

Отрывок, характеризующий Камилов, Абдулазиз Хафизович

Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.