Кант (песня)

Кант (от лат. cantus пение, распев) — жанр светской многоголосной музыки, распространённый в России с середины XVII до конца XVIII века.

Одним из источников канта музыковеды считают паралитургические русские песни, так называемые псальмы. В царствование Петра I в большом ходу были патриотические и «виватные» (приветственные) канты, которые приурочивались к празднествам, торжественным приёмам, к важным историческим событиям, особенно военным победам и заключению мира — например, кант «Радуйся Ро́ско зе́мле» на заключение Ништадтского мира в 1721 году. Патриотические канты пел хор или вокальный ансамбль без сопровождения, а также с участием духовых инструментов, например роговых оркестров. Нередко канты сопровождались колокольным звоном, пушечной пальбой и фейерверком.

Позже появились бытовые канты на различные темы, в том числе «мореходные» («Буря море раздымает»), лирические («На горах Валдайских сидел Аполлон»), шуточные, пасторальные («Весна ка́тит, зиму ва́лит»). Бытовые канты оставались излюбленной формой музицирования средних слоёв городского населения до конца XVIII века.

Для музыкального стиля кантов характерно трёхголосие гомофонного склада, часто с параллельным движением двух верхних голосов; в гармонии — диатоника, ясная тональная функциональность, в ритмике — квадратность группировки тактов. Способ распева текста — преимущественно силлабический (один слог текста распевается на один звук); слова «осанна», «многая лета», «виват» иногда распевались мелизматически и включали имитационные переклички. Форма канта — строфическая. Музыковеды традиционно связывают стилистику канта с партесным концертом.

Среди авторов стихов, на которые распевались канты — Василий Тредиаковский, Михаил Ломоносов, Александр Сумароков. Большинство авторов музыки кантов анонимны; среди известных по имени — Василий Титов и Максим Березовский.

Под влиянием канта формировался популярный в XIX веке жанр городского романса. Русский кант не следует путать с «кантиком» — жаргонным обозначением лат. canticum, библейской песни (магнификата, Benedictus и др.) католиков.

Издания

• Музыка на Полтавскую победу. Составление, публикация, исследование и комментарии В. В. Протопопова. М., 1973 (Памятники русского музыкального искусства. Выпуск 2)
• Нотное приложение к кн.: Т. Н. Ливанова. Русская музыкальная культура XVIII века в её связях с литературой, театром и бытом. Т. 1. М., 1952.
• Избранные русские канты XVIII века. Публикация В. Копыловой. Ленинград: Музыка, 1983.

Литература

• Финдейзен Н. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца XVIII века. Т. 1, вып. 3. М., 1928
• Ливанова Т. Н. Русская музыкальная культура XVIII века в её связях с литературой, театром и бытом. Т. 1. М., 1952.
• Орлова Е. О традициях канта в русской музыке // Теоретические наблюдения над историей музыки. М., 1978.
• Келдыш Ю. В. Внекультовая духовная песня // История русской музыки. Т. 1. М., 1983.
• Бейли Дж. Стихосложение русского канта с конца XVII века до середины XVIII века // Бейли Дж. Избранные статьи по русскому литературному стиху. М., 2004.
• Кант // Большая российская энциклопедия. Т. 12. М., 2008, с.747.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=TASFxVi2n-8 Радуйся Роско земле]
• [www.youtube.com/watch?v=i6FUwSDs57k Буря море раздымает]

Отрывок, характеризующий Кант (песня)

– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.