Кирилловская стоянка
Координаты: 50°28′ с. ш. 30°31′ в. д. / 50.467° с. ш. 30.517° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.467&mlon=30.517&zoom=14 (O)] (Я)
Кирилловская стоянка (Киево-кирилловская стоянка) — археологическая стоянка эпохи палеолита, древнее поселение на Подоле в Киеве неподалёку от Кирилловской церкви (раскопана на улице Кирилловской, дома №№ 59 — 61). Считается древнейшим поселением на территории нынешнего Подола.
Открыта и исследована в 1893 году археологом Викентием Хвойкой. Находилась на 20-метровой глубине глины и простиралась на 1000 м². Здесь найдены останки свыше 60 мамонтов, множество обожжённых косточек и много угля и пепла (кое-где 40—50 см толщиной). Среди костей мамонтов были тут и косточки носорогов, зубы пещерного медведя и льва. Среди каменного снаряжения найдены кремнёвые ножи и скребки, причём наиболее ценными для культуры того времени были клыки мамонта, покрытые резным орнаментом.
Датируется возрастом приблизительно 20 тыс. лет, но высказываются гипотезы о большей древности поселения.
Для Кирилловской стоянки и стоянки Борщёво 2 костёнковско-борщёвской группы отмечены такие общие черты кремнёвых инвентарей как призматическая техника раскалывания, небольшие размеры орудий (до 5 см), преобладание концевых скребков на пластинах, много сечений пластин. Нижний слой Кирилловской стоянки отличается преобладанием резцов, полученных без использования ретуши[1].
Ко времени максимального похолодания (21000—17000 лет назад) кроме Кирилловской в центре Русской равнины относятся стоянки: Мачун, Фастов, Гонцы, Чулатово 2, Бужанка, Селище, Межиричи, Добраничевка, Протасов яр, Семёновка, Мезинская, Коршево 1, Костёнки 5 слой 1-а, Костёнки 2, Костёнки 3, Костёнки 19, Костёнки 21 слой 2, Борщёво 1, Юдиново 1, Юдиново 2, Юдиново 3[2], Погон, Октябрьское 2 верхний слой и Радомышль.
Стоянки Кирилловская, Мезинская, Межиричская, Добраничевка, Тимоновка 1-2, Супонево, Юдиново, Гонцы, Радомышль, Пушкари 1, Бердыж, Авдеево и Хотылёво 2 образуют Днепро-Деснинский район охотников на мамонтов[3].
Напишите отзыв о статье "Кирилловская стоянка"
Литература
- Хвойко В. В. Киево-Кирилловская палеолитическая стоянка и культура эпохи мадлен.
Примечания
- ↑ [cheloveknauka.com/stoyanka-borschevo-2-i-ee-mesto-v-paleolite-vostochnoy-evropy Стоянка Борщево 2 и её место в палеолите Восточной Европы]
- ↑ [cheloveknauka.com/rasselenie-verhnepaleoliticheskogo-cheloveka-v-tsentre-russkoy-ravniny-geograficheskiy-aspekt Чубур А. А. Расселение верхнепалеолитического человека в центре Русской равнины (географический аспект)]
- ↑ Аникович М. В. Повседневная жизнь охотников на мамонтов. 2014
Ссылки
- [donsmaps.com/images5/tusk3.jpg Клык с орнаментом]
Отрывок, характеризующий Кирилловская стоянка
Народ беспокойно сновал по улицам.Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
