Кислов, Иван Васильевич
| Иван Кислов | |
 | |
| Иван Кислов на следствии, 26 февраля 1993 года | |
|---|---|
| Род деятельности: |
майор ВС России |
| Дата рождения: | |
| Гражданство: | |
Ива́н Васи́льевич Кисло́в (р. 1959) — майор Вооружённых Сил Российской Федерации (ВС России), получивший известность тем, что в январе 1993 года пытался совершить покушение на президента России Бориса Ельцина.
Биография
Иван Кислов родился в 1959 году. До декабря 1992 года он имел воинское звание майора, служил в строительной части в Хабаровске в должности помощника начальника отдела в управлении монтажных работ строительного управления Дальневосточного военного округа. Был женат, имел сына. Как впоследствии утверждали знавшие его люди, Кислов никогда не проявлял резкого недовольства российским правительством[1].
25 декабря 1992 года Кислов ушёл из дома, решив совершить покушение на президента России Бориса Ельцина в качестве мести за развал Советского Союза, не сообщив ни о месте, ни о цели своей поездки в Москву ни домочадцам, ни сослуживцам. С его слов, он собрал два небольших взрывных устройства, начинённых свинцовыми шариками для увеличения убойной силы, однако они промокли, когда Кислов оказался под дождём, и оказались неработоспособными. (Мины впоследствии так и не были найдены[1].) 1 января 1993 года майор прибыл в Москву и сразу же по прибытии начал искать подходящее для покушения место, следил за комплексом правительственных зданий на Старой площади, изучая распорядок приезда-отъезда руководства страны[2].
Кислов решил убить Ельцина перочинным ножом, для чего караулил его у подъезда, где жил президент, но неудачно. 27 января 1993 года Кислов залез на крышу здания администрации президента на Старой площади, не зная, что Ельцин уехал с рабочим визитом в Индию. Дезертир был вскоре обнаружен сотрудниками службы безопасности. Кислов представился дворником, но ему не поверили и задержали. Во время обыска у Кислова было обнаружено удостоверение личности офицера, после чего он был передан в военную прокуратуру как дезертир[1]. Однако вскоре на следствии Кислов признался, что готовил покушение на Бориса Ельцина как месть за развал СССР и плохое положение в стране[2].
|
…Я решил возложить на себя высокую миссию избавления России от этого человека[2]… | 
|
Следствие предъявило Кислову обвинение в подготовке к убийству и террористическому акту, а также дезертирстве. Судебно-психиатрическая экспертиза признала бывшего майора строительных войск невменяемым и поставила ему диагноз «шизофрения»[3]. Московский гарнизонный суд отправил Кислова на принудительное лечение в Хабаровскую спецбольницу. Дальнейшая судьба его точно не известна; возможно, он уже вышел на свободу[1].
Напишите отзыв о статье "Кислов, Иван Васильевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Марина Гриднева, Елена Салина. [www.flb.ru/info/14968.html Чердачный террорист] (рус.). [www.flb.ru/] (27.01.2003). Проверено 3 марта 2011. [www.webcitation.org/69LRqVkMy Архивировано из первоисточника 22 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 Марина Гриднева, Елена Салина. [kp.ru/daily/23995.3/78014/ Покушения на вождей: кто за этим стоял?] (рус.). Комсомольская правда (27.01.2003). Проверено 3 марта 2011. [www.webcitation.org/69LRuqDaM Архивировано из первоисточника 22 июля 2012].
- ↑ Борис СОЛДАТЕНКО. [gazeta.aif.ru/online/sv/144/08_01 Охота на вождей] (рус.). Аргументы и факты (31.07.2001). Проверено 3 марта 2011. [www.webcitation.org/69LRxx6G3 Архивировано из первоисточника 22 июля 2012].
Отрывок, характеризующий Кислов, Иван Васильевич
Наташа выбежала из комнаты.Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
