Клайнс, Джон

Джон Клайнс

Джон Роберт Клайнс (англ. John Robert Clynes, 27 марта 1869 — 23 октября 1949) — британский политический деятель, один из лидеров Лейбористской партии. Министр в 1924 г. и 1929—1931 гг. Председатель Национального союза рабочих государственных и муниципальных предприятий (1912—1937).

Биография

Родился в ирландской семье неграмотного батрака Патрика Клайнса (в 1851 году тот вынужденно переселился в Ланкашир) и Бриджет Скэнлан, старший из двух сыновей и один из семи детей в семье. В 1875—1881 годах учился в начальной школе (в 1879 году начал подрабатывать на ткацкой фабрике), в возрасте 14 лет окончательно оставил школу, впоследствии брал частные уроки и занимался самообразованием. С 1891 года был профсоюзным активистом, в 1892 году стал президентом совета профсоюзов в Олдеме, с 1894 по 1912 год был его секретарём. В 1893 году участвовал в учредительном съезде Независимой рабочей партии и в Международной социалистической конференции в Цюрихе.

В 1906 году избран в Палату общин от избирательного округа Северо-Восточный Манчестер.

В 1924 году стал заместителем лидера Палаты общин, в 1929 году получил портфель министра внутренних дел в кабинете Джеймса Рамсея Макдональда. В 1931 году проиграл выборы, но в 1935 году вернулся в Палату общин и сохранял за собой депутатское место до 1945 года, когда добровольно ушёл из политики, посвятив себя уходу за больной женой.

Отрывок, характеризующий Клайнс, Джон

Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.