Клаф, Артур Хью
Поделись знанием:
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
Артур Хью Клаф (англ. Arthur Hugh Clough) (1 января 1819 — 13 ноября 1861) — английский поэт, друг Лонгфелло и Эмерсона, любимый ученик доктора Томаса Арнолда в Регби.
Наиболее популярной из его поэм была «Bothie of Tober-na-Vuolich» (1848). Часть английской критики её весьма хвалила, другие же смотрели на неё лишь как на произведение безнравственное и «коммунистическое». В ней много прекрасных описаний шотландских видов и тонкий анализ характеров. Клэф написал также трагедию «Dipsychus», повесть в стихах «Amours de Voyage» и мелкие стихотворения, вошедшие в изданные его вдовой «Poems and Prose Remains of Arthur-H. Clough» (1869), к которым F. T. Palgrave написал биографию Клафа. Мэтью Арнолд почтил память Клафа поэмой «Thyrsis».
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Клаф, Артур Хью"
Отрывок, характеризующий Клаф, Артур Хью
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
