13 ноября
Поделись знанием:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
| ← ноябрь → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | ||||
| 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
| 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |
| 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |
| 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | |
| 2024 г. | ||||||
13 ноября — 317-й день года (318-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 48 дней.
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 13 ноября
Международные
Национальные
-
Россия — День создания Службы защиты государственной тайны - Россия — День войск радиационной, химической и биологической защиты России
Религиозные
- В православной церкви[1]:
- память апостолов от 70-ти Стахия, Амплия, Урвана, Наркисса, Апеллия и Аристовула (I век);
- память мученика Епимаха (около 250 года);
- память священномученика протоиерея Иоанна (1917 год);
- память преподобномученика Леонида (1918 год);
- память священномучеников Всеволода, Александра, Сергия, Алексия, Василия, Петра, Василия пресвитеров, преподобномучеников Анатолия, Евфросина и мученика Иакова (1937 год);
- память преподобномученика Иннокентия (1938 год);
- память преподобных Спиридона и Никодима, просфорников Печерских, в Ближних пещерах (XII век);
- память преподобной Мавры (V век).
- В католической церкви[2]:
- память Аббона из Флёри, монаха бенедиктинского ордена, аббата монастыря Флёри во Франции, видного церковно-политического деятеля, сторонника Клюнийской реформы, учёного-энциклопедиста (1004 год);
- память Гомобона Тучинго Кремонского, праведного, мирянина (1197 год);
- память Николая I, папы римского (867 год).
События
См. также: Категория:События 13 ноября
До XIX века
- 1002 — Резня датчан в южных графствах Англии по приказу Этельреда II Неразумного.
- 1502 — Венецианский сенат выдал Альду Мануцию десятилетнюю привилегию на монопольное использование курсива.
- 1708 — В ходе Северной войны русские войска во главе с Александром Меншиковым штурмом взяли резиденцию Ивана Мазепы, город Батурин.
- 1775 — В ходе Войны за независимость американские войска под командованием Джорджа Вашингтона захватили Монреаль.
XIX век
- 1805 — Венский мясник Иоганн Ланер изобретает сосиски.
- 1851 — Начинает действовать телеграфная служба между Лондоном и Парижем.
- 1851 — Открытие движения на Николаевской (так она стала называться после смерти императора Николая I, ныне Октябрьской) железной дороге между Москвой и Петербургом.
- 1851 — Открытие телеграфной связи между Москвой и Петербургом.
- 1854 — Американский парусный корабль «New Era», следуя из Бремена в Нью-Йорк, погибает на мели в 15 милях к югу от мыса Санди-Хук. Число жертв превышает 300 человек.
- 1862 — Льюис Кэрролл сдерживает обещание, данное ранее Алисе Лидделл, записывая в своём дневнике: «Начал писать сказку об Алисе, надеюсь закончить её к Рождеству».
- 1872 — Вышло в свет первое издание «Азбуки» Льва Николаевича Толстого.
- 1880 — Выходит первый номер «Биржевых Ведомостей» — «газеты финансов, торговли, политики и общественной жизни».
- 1895 — Первая поставка консервированных ананасов с Гавайских островов
XX век
- 1902 — Персия подписывает с Россией Договор о льготных тарифах, дискриминирующий британские товары.
- 1902 — Первый полёт во Франции дирижабля «Лебоди» полужёсткой конструкции.
- 1907 — На первом вертолёте Поль Корню (Франция) поднимается на 2 метра (6,5 футов) над землёй в Нормандии.
- 1909 — В США в результате взрыва и пожара на угольной шахте в Черри, штат Иллинойс, погибают около 250 шахтёров.
- 1911 — Новым лидером Консервативной и Юнионистской партии становится Эндрю Бонер Лоу.
- 1913 — Заключается греко-турецкий мирный договор. Греки получают Крит и острова в Эгейском море кроме островов Тинидос, Имбрдос и Додеканес.
- 1914 — В США Мери Фелпс Джекобс патентует новый женский предмет нижнего белья, известный как «лифчик без спинки».
- 1915 — После провала операции на Галлипольском полуострове Уинстон Черчилль выходит из состава британского кабинета министров.
- 1916 — В Бельгии кардинал Мерсье, архиепископ Малинский, выражает протест Германии по поводу насильственной депортации и принудительного труда бельгийцев.
- 1916 — В I мировой войне заканчивается битва на Сомме.
- 1917 — Бакинский совет берёт власть в свои руки.
- 1917 — Разгром революционными войсками мятежа Керенского — Краснова.
- 1917 — Начало всеобщей забастовки в Финляндии.
- 1918 — Опубликовано постановление ВЦИК об аннулировании Брестского мирного договора в связи с поражением Германии в мировой войне.
- 1918 — В Египте создаётся Националистическая партия (первоначально для обеспечения участия делегации Египта в Парижской мирной конференции).
- 1918 — Император Карл I (Карл IV) отрекается от венгерского престола.
- 1918 — Король Саксонии отрекается от престола.
- 1918 — В Германии создаётся праворадикальная военизированная организация «Стальной шлем».
- 1918 — Начинаются занятия на Рязанских пехотных курсах командного состава РККА, на базе которых создастся сначала пехотное, а затем Воздушно-десантное училище (ныне Рязанское высшее Воздушно-десантное командное дважды Краснознамённое училище имени генерала армии В. Ф. Маргелова).
- 1921 — постановкой пьесы М. Метерлинка Е. Б. Вахтанговым родилась Третья Студия Московского Художественного театра, впоследствии, в 1926 году, переименованная в Театр имени Евгения Вахтангова.
- 1921 — Премьера фильма «Шейх» в США с Рудольфом Валентино в главной роли. За актёром окончательно укрепляется слава секс-символа Голливуда.
- 1928 — на базе лаборатории по изучению мозга Ленина немецкого физиолога Оскара Фогта в Москве создан Институт мозга
- 1929 — Для приёма германских репараций в соответствии с планом Янга учреждается Базельский банк международных расчётов.
- 1931 — образован «Дальстрой» — государственный трест по дорожному и промышленному строительству в районе Верхней Колымы (c 1938 г. — Главное Управление строительства Дальнего Севера НКВД СССР «Дальстрой»), специализированный государственный институт (суперорганизация, «комбинат особого типа»), осуществивший в 30—50 гг. XX столетия освоение Северо-Востока СССР.
- 1938 — В Москве основывается Институт машиноведения имени А. А. Благонравова РАН.
- 1940 — Компания Willis Motor Co. испытывает первый джип.
- 1940 — Глава советской делегации Вячеслав Молотов встречается в Берлине с Адольфом Гитлером.
- 1941 — Британский авианосец «Арк Ройял» атакуется немецкой подводной лодкой у Гибралтара. Он затонет на следующий день.
- 1941 — Конгресс США голосует за принятие поправки к Закону о нейтралитете, позволяющую вооружать американские торговые суда, которые могут оказаться в районе боевых действий.
- 1942 — В Северо-Восточной Ливии британские войска снова по очереди овладевают Тобруком.
- 1943 — Завершение Киевской наступательной операции.
- 1944 — Решение правительства Бельгии о разоружении организаций движения Сопротивления.
- 1945 — Начинается знаменитое триумфальное турне на родине футбола московского «Динамо». В первом матче москвичи сыграли вничью с лондонским клубом «Челси» — 3:3. Первый гол в ворота хозяев поля забил Василий Карцев.
- 1945 — Во Франции Шарль де Голль избирается председателем Временного правительства.
- 1946 — Около 03:00. Лебек, Калифорния, США. Самолёт Douglas C-53D-DO компании Western Air Lines в условиях дождя и ветра с порывами до 70 миль в час сбивается с курса и врезается в гору Уайт. Все 11 человек на борту погибают. Самолёт летел в направлении из Палмдейл в Ньюхолл. Возможно, нисходящий поток воздуха.
- 1947 — В Дании социал-демократы формируют правительство меньшинства.
- 1950 — Около 18:00, Франция. Выполняя рейс из Рима (Италия) в Монреаль (Канада), самолёт Douglas DC-4 канадской компании Curtiss-Reid Flying Services Ltd. отклоняется на 50 миль от предписанного маршрута и врезается в гору Л’Обиу. Все 58 человек на борту погибают. Пилот скорее всего знал об отклонении от курса и предпринимал меры, чтобы это скорректировать, но вовремя не заметил гору.
- 1953 — Премьера 4-го струнного квартета Дмитрия Шостаковича
- 1954 — Ноты СССР 23 европейским государствам и США о созыве конференции по вопросам коллективной безопасности в Европе.
- 1954 — Благодаря успеху Партии социального кредита на парламентских выборах в Новой Зеландии большинство, которым располагает правящая Национальная партия в парламенте, несколько уменьшается.
- 1956 — Бойкот городских автобусов в Монтгомери, штат Алабама, США, прекращается после того, как Верховный суд объявляет антиконституционной сегрегацию в пассажирских автобусах.
- 1959 — На съезде в Йоханнесбурге, Южная Африка, объявляется о создании Прогрессивной партии Южной Африки.
- 1960 — Начинается вооружённое антиправительственное восстание в Гватемале.
- 1966 — Израильские войска атакуют иорданские позиции вблизи Хеврона (25 ноября ООН высказывает своё осуждение этой акции Израиля).
- 1966 — В море у Матсуяма, Япония, самолёт NAMC-YS-11-111 компании All Nippon Airways разбивается, приземлившись слишком далеко от начала полосы. Все 50 человек на борту погибают.
- 1968 — Премьера мультфильма «Yellow Submarine» (Жёлтая подводная лодка) в США.
- 1970 — Циклон и приливные волны, нахлынувшие на Бангладеш, уничтожают свыше 500,000 людей.
- 1971 — Состоялся вывод на орбиту вокруг Марса первого межпланетного космического аппарата; первый искусственный спутник Марса («Маринер-9», США).
- 1973 — Под угрозой энергетического кризиса британское правительство вводит чрезвычайное положение.
- 1973 — После рекордного сальдо платёжного баланса минимальная ссудная ставка в Великобритании увеличена до 13 %.
- 1974 — В США при таинственных обстоятельствах умирает Карэн Силквуд, незадолго до этого выразившая озабоченность в отношении безопасности ядерных предприятий Керр-Макги в Оклахоме.
- 1974 — Лидер организации освобождения Палестины Ясир Арафат обращается с посланием к Генеральной Ассамблее ООН.
- 1978 — Запуск американской высокоэнергетической астрономической обсерватории «ХЭАО-2», с помощью которой обнаружат рентгеновское излучение квазара, удалённого от Земли на расстоянии 10 000 000 000 световых лет.
- 1979 — Рональд Рейган, бывший губернатор Калифорнии, объявляет о своём решении начать борьбу за право стать кандидатом от Республиканской партии на предстоящих президентских выборах.
- 1979 — В Великобритании после годичного перерыва возобновляется выход газет «Таймс», «Санди таймс» и всех приложений к газете «Таймс».
- 1980 — Американский космический аппарат «Вояджер-1» передал на Землю первые фотографии Сатурна крупным планом
- 1985 — Извержение колумбийского вулкана Невадо-дель-Руис (Nevado del Ruiz), бездействовавшего с 1845 уничтожает свыше 20,000 людей.
- 1986 — Президент США Рейган допускает возможность секретного соглашения о поставках американского оружия в Иран, но отрицает её связь с освобождением заложников.
- 1987 — Опубликованы материалы о пленуме МГК партии под заголовком «Энергично вести перестройку». Выделены слова Горбачёва: «Товарищ Ельцин поставил личные амбиции выше интересов партии…»
- 1987 — С тем, чтобы способствовать «безопасному сексу», или предотвратить СПИД, BBC демонстрирует на экранах Британии первый коммерческий презерватив (без имени марки).
- 1989 — Ганс Модров избирается председателем Совета министров ГДР.
- 1989 — в СССР введение суда присяжных при слушании дел о преступлениях, за которые предусмотрена смертная казнь.
- 1991 — Под наблюдением комиссии по контролю над выполнением соглашения о прекращении огня сотни гражданских лиц эвакуируются из города Дубровник, Хорватия.
- 1992 — Американский боксёр Риддик Боуи завоёвывает звание чемпиона мира среди профессионалов в тяжёлом весе, выиграв по очкам у Эвандера Холифилда. в Лас-Вегасе, США.
- 1993 — катастрофа MD-82 под Урумчи. Из 102 человек на борту погибают 12. Автопилот был не согласован с указателем.
- 1994 — Швеция вступает в Европейский союз через референдум.
- 1995 — Содружество принимает в свои ряды Мозамбик, бывшую португальскую колонию.
- 1995 — В ходе противостояния республиканского конгресса и президента Клинтона по вопросу о государственном бюджете на 1996 президент блокирует две временные расходные статьи, что приводит к закрытию некоторых второстепенных правительственных программ, начиная с 14 декабря.
- 1995 — 08:55. Кадуна, Нигерия. Самолёт Боинг 737 компании Nigeria Airways касается взлётно-посадочной полосы почти на её середине, сворачивает с полосы в сторону, и под ним загорается трава. Из 137 человек на борту погибают 9.
- 2000 — Президент РФ Владимир Путин выступил с заявлением, в котором предложил в будущем снизить уровень ядерных боезапасов России и США. В заявлении российского президента выдвигается предложение сократить уровень ядерных боезапасов РФ и США до 1500 единиц с каждой стороны, но и это не предел.
XXI век
- 2001 — силы Северного альянса вошли в столицу Афганистана — Кабул.
- 2003 — Началась приватизация государственных предприятий в Китае.
- 2009 — Взрыв склада ВМФ «З1-й Арсенал» в Ульяновске, Россия[3].
- 2015 — террористические акты в Париже, Франция
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 13 ноября
До XIX века
- 354 — Августин Блаженный, христианский теолог, церковный деятель.
- 1312 — Эдуард III, король Англии (1327—1377), чьи притязания на французский престол послужили поводом к Столетней войне между Англией и Францией.
- 1598 — Бартоломей Бренберг, голландский художник и график эпохи барокко.
- 1718 — Джон Монтегю, 4-й граф Сэндвичский, Первый Лорд Адмиралтейства. Английский политик XVIII века, обессмертивший своё имя привычкой перекусывать ломтём мяса, положенным между двумя тостами, чтобы не прерывать многочасовое сидение за карточным столом. Это блюдо в его честь было названо «сэндвич».
- 1745 — Валентин Гаюи — французский благотворитель, педагог и новатор, в день рождения которого отмечают «международный день слепых».
- 1768 — Бертель Торвальдсен, датский скульптор.
- 1782 — Эсайас Тегнер, шведский романтический поэт, епископ, член Шведской академии (ум. 1846).
- 1785 — Каролина Лэм, жена сэра Уильяма Мельбурн-Лэма, пэра и сенатора Англии, возлюбленная Байрона (ум. 1828).
XIX век
- 1806 — Эмилия Плятер (ум. 1831), графиня, собирательница белорусского фольклора, участница польского восстания 1830 года.
- 1811 — Юрий Карлович Арнольд, русский музыкальный теоретик, критик, композитор, вокальный педагог.
- 1818 — Михаил Никифорович Катков, журналист, публицист, издатель.
- 1821 — Михаил Васильевич Петрашевский, утопист-социалист.
- 1825 — Чарльз Фредерик Уорт, английский кутюрье.
- 1836 — Ярослав Домбровский, польский революционер.
- 1848 — Альберт, князь Монако (1889—1922), известен главным образом как океанограф-любитель; основал Океанографический музей Монако и Институт океанологии в Париже.
- 1850 — Роберт Льюис Стивенсон, английский писатель («Остров сокровищ»).
- 1874 — Маргерит Лонг, французская пианистка.
- 1878 — Александр Гордеевич Васильев, советский фаготист.
- 1883 — Иван Павлович Бардин, металлург, академик.
- 1889 — Остап Вишня (настоящее имя Павел Михайлович Губенко; ум. 1956), украинский писатель-сатирик.
XX век
- 1909 — Виталий Дмитриевич Доронин (ум.1976), советский актёр театра и кино, заслуженный артист РСФСР (1954), народный артист РСФСР (1964).
- 1921 — Йонас Кокконен, известный финский композитор.
- 1924 — Мотоо Кимура, японский популяционный генетик.
- 1931 — Эдриенн Корри, британская актриса («Заводной апельсин»).
- 1933 — Ояр Вациетис (ум. 1983), латышский поэт.
- 1935 — Джордж Кэри, архиепископ Кентерберийский.
- 1937 — Михаил Ефимович Николаев, советский и российский политический и общественный деятель, первый президент Республики Саха (Якутия).
- 1938 — Анатолий Самуилович Салуцкий, российский писатель, публицист.
- 1953 — Мохтар Дахари (ум. 1991), малайзийский футболист (нападающий).
- 1954 — Скотт Макнили, председатель совета директоров и генеральный директор Sun Microsystems.
- 1955
- Борис Александров, хоккеист ЦСКА (погиб 1 августа 2002).
- Вупи Голдберг, американская киноактриса.
- 1958 — Елена Октябревна Цыплакова, актриса, режиссёр.
- 1964 — Михаил Геннадьевич Черняк, советский и российский актёр.
- 1969 — Джерард Батлер, шотландский киноактёр.
- 1972 — Такуя Кимура, японский актёр, участник группы SMAP.
- 1976 — Альбина Ахатова, российская биатлонистка.
- 1979 — Рон Артест, американский баскетболист.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 13 ноября
До XIX века
- 1093 — Малькольм III, король Шотландии (1058—1093 гг.).
- 1197 — Святой Гомобон Тучинго Кремонский, католический святой, покровитель ткачей, бизнесменов и промышленников, а также города Кремона.
- 1359 — Иван II Иванович (Иоанн Иоаннович) Красный, великий князь владимирский и московский
- 1460 — Генрих Мореплаватель, португальский принц — организатор морских экспедиций для исследования и захвата северо-западного побережья Африки.
- 1619 — Лодовико Карраччи (Ludovico Carracci) (р. 1555), итальянский живописец, гравёр и скульптор, один из ярчайших представителей болонской школы.
- 1779 — Томас Чиппендейл (Thomas Chippendale) (р. 1718), английский мебельщик, создатель уникальной мебели стиля рококо.
- 1785 — Иоахим Ибарра (р. 1725), испанский книгопечатник.
XIX век
- 1862 — Людвиг Уланд (р. 1787), немецкий поэт-лирик, основоположник германистики («Проклятие певца»).
- 1868 — Джоаккино Россини, итальянский композитор.
XX век
- 1903 — Камиль Жакоб Писсарро (Jacob Camille Pissarro) (р. 1830), французский художник-импрессионист.
- 1937 — Акоп Акопян (р. 1866), армянский поэт («Новое утро», «Боги заговорили», «Волховстрой»).
- 1942 — Дэниел Дж. Каллаган (р. 1890), американский контр-адмирал и военно-морской деятель.
- 1944 — Иосиф Павлович Уткин (р. 1903), советский поэт. Погиб в авиационной катастрофе над Москвой, возвращаясь с фронта.
- 1948 — Александр Васильевич Вишневский (р. 1874), русский и советский военный хирург, создатель знаменитой лечебной мази; основатель династии врачей, академик.
- 1951 — Метнер, Николай Карлович (р. 1880), композитор и пианист.
- 1962 — Сергей Обнорский (р. 1888), русский языковед, диалектолог и лексикограф, основатель Института русского языка.
- 1973 — Эльза Скиапарелли (р. 1890), итальянский модельер, дизайнер, создательница понятия «прет-а-порте».
- 1974 — Витторио Де Сика (р. 1901), итальянский актёр, кинорежиссёр, обладатель четырёх «Оскаров» («Подсолнухи», «Вчера, сегодня, завтра», «Брак по-итальянски»).
- 1975 — Ольга Фёдоровна Берггольц (р. 1910), ленинградская писательница и поэтесса, лауреат Сталинской премии СССР.
- 1982 — Чесни Аллен, британский комик.
- 1985 — Александр Иванович Покрышкин, лётчик-ас, трижды Герой Советского Союза.
- 1986 — Леонид Денисович Ржевский (р. 1905), писатель, литературовед.
- 1988 — Антал Дорати (Antal Dorati) (р. 1906), американский дирижёр.
- 1989 — Геннадий Петрович Юдин, актёр («Карнавальная ночь», «Корабли штурмуют бастионы»).
- 1994 — Мотоо Кимура, японский популяционный генетик.
- 1997 — Мария Владимировна Миронова, актриса театра, кино и эстрады, мать Андрея Миронова.
- 1997 — Андре Букуречлиев, французский композитор.
- 1998 — Гуртяк Дмитрий (р. 1971), русский программист. Создатель KeyRus.
XXI век
- 2001 — Корнелиус Вармердам (Cornelius Anthony «Dutch» Warmerdam) (р. 1915), американский прыгун с шестом голландского происхождения, обладатель последнего мирового рекорда на бамбуковых шестах.
- 2004 — Джон Бэланс, английский музыкант. Участник экспериментального музыкального проекта Coil.
- 2004 — Ol' Dirty Bastard, американский рэпер. Участник и один из основателей Wu-Tang Clan.
- 2005 — Эдди Герреро, американский рестлер. Легенда залы славы WWE.
- 2005 — Тимур Качарава, музыкант, антифашист, студент философского факультета СПбГУ. Убит нацистами в Санкт-Петербурге.
Приметы
- Юровая — так называли свой праздник сибирские рыбаки.
- Накануне Кузьминок переводили кур в зимние закуты, метили старых и слабых[4].
См. также
|
13 ноября в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "13 ноября"
Примечания
- ↑ Православный церковный календарь с тропарями и кондаками, 2012. Изд-во РПЦ МП, Москва, 2011, стр. 161
- ↑ [www.heiligenlexikon.de/KalenderNovember/13.htm 13 November.] (нем.)
- ↑ Пожар на складе боеприпасов в Ульяновске — Викиновости
- ↑ [www.kharchenko.com/date/nov/13.shtml Времена: 13 ноября.]
Отрывок, характеризующий 13 ноября
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
