Монтгомери (Алабама)
| Город
Монтгомери Montgomery 
|
Монтго́мери[1][2] (англ. Montgomery) — столица и второй по численности населения город штата Алабама, США. Также является административным центром одноименного округа Монтгомери. Расположен на реке Алабама.
Содержание
История
До европейской колонизации на левом берегу реки Алабама проживало племя алабама (от которого в дальнейшем и пошло название штата). Первым белым, посетившим эти места, был испанский исследователь Эрнандо де Сото. Возглавлявшаяся им экспедиция изучила местность в 1540 году. Следующее посещение района европейцами произошло более чем столетие спустя, когда экспедиция из Каролины спустилась по реке Алабама в 1697 году. Первым постоянным белым поселенцем в районе Монтгомери был Джеймс МакКуин, шотландский торговец, который поселился там в 1716 году. Он женился на родственнице вождя местного племени, в дальнейшем их дети ассимилировались среди индейцев.
После поражения французов в Семилетней войне усилилось проникновение англичан на территорию нынешней Алабамы. Под давлением англичан алабама и родственные им племена откочевали на юго-запад. Их место заняли племена криков, отступавшие с севера под натиском чероки и ирокезов.
В 1785 году Авраам Мордехай, ветеран Войны за независимость из сефардской еврейской семьи в Филадельфии, организовал торговый пост на берегу реки. Он также женился на индианке из местного племени. Мордехай создал первую плантацию хлопка на территории Алабамы.
Крики сопротивлялись колонизации территории, убивая белых поселенцев и разрушая фермы. Тем не менее, в результате длительных контактов с европейцами среди криков появилась и стала постепенно расширяться группа людей, стремившихся к модернизации архаичного общества туземцев. Противоречия между традиционалистами и сторонниками обновления привели сначала к гражданской войне внутри самих индейских сообществ, а затем к попытке криков и примкнувших к ним племён (при тайной поддержке Великобритании) полностью уничтожить белых на территории между Миссисипи и Атлантическим океаном. Крикская война обернулась для индейцев тяжелейшим поражением, от которого они уже не оправились. С августа 1814 года Алабама была открыта для широкомасштабной колонизации и сюда хлынул поток переселенцев. В 1816 году был образован округ Монтгомери.
Первая группа американских поселенцев во главе с генералом Джоном Скоттом основала город Алабама примерно в 3 километрах вниз по течению реки от современного центра города. В июне 1818 года туда был переведн из Форт-Джексона окружной суд. Вскоре после этого Эндрю Декстер основал Новую Филадельфию на Козьем холме в современной восточной части города. Новая Филадельфия быстро развивалась, и Скотт и его товарищи построили новый город рядом, называв его Восточной Алабамой. Первоначально соперничающие, города объединились 3 декабря 1819 года в единый город Монтгомери.
Город быстро развивался благодаряя торговле хлопком. В 1822 году он стал административным центром округа, а в 1846 в Монтгомери была перенесена из Тускалусы столица штата Алабама.
Как столица штата, Монтгомери оказывал влияние на политику на общенациональном уровне. 4 февраля 1861 года представители Алабамы, Джорджии, Флориды, Луизианы, Миссисипи и Южной Каролины встретилась в Монтгомери, чтобы создать Конфедеративные Штаты Америки. Монтгомери был назван первой столицей страны, и Джефферсон Дэвис вступил в должность президента на ступенях Капитолия Конфедерации. 12 апреля 1865 года, после битвы при Сельме, войска северян по командованием генерал-майора Джеймса Уилсона захватили Монтгомери.
В 1886 году Монтгомери стал первым городом в Соединенных Штатах создавшим систему общественного транспорта на основе трамваев. Это послужило причиной того, что город стал также одним из первых в США, где большая часть населения переехала в пригороды. Впрочем, не меньшую роль тут сыграло и усиливавшееся по мере ослабления сегрегации "бегство белых".
В 1955 году город прогремел на всю страну в связи с начавшимся бойкотом общественного транспорта чернокожими, требовавшими отмены сегрегации на транспорте. Бойкот увенчался успехом.
С середины 1970-х Монтгомери вступил в полосу упадка. Отъезд белых жителей в пригороды привёл к сокращению налоговой базы, рост численности афроамериканцев и образование обширных чёрных гетто - к росту преступности и антисанитарии, что, в свою очередь, подталкивало к переезду оставшихся белых.
В последние годы Монтгомери предпринимает активные попытки диверсифицировать свою экономику. Активное восстановление идёт в центре города, согласно принятого в 2007 году генплана. Ремонтируются ранее заброшенные здания, создаются места для общественного отдыха на набережной.
География и климат
Монтгомери расположен на прибрежной равнине Мексиканского залива, на реке Алабама. Площадь города составляет 404,5 км², из них на сушу приходится 402,4 км².
Город расположен в зоне субтропического океанического климата, с типичными для этого региона длинным, жарким и дождливым летом, короткой умеренно-прохладной зимой, мягкими весной и осенью. Снегопады редки и случаются раз в несколько лет.
| Климат Монтгомери | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Абсолютный максимум, °C | 28,3 | 29,4 | 32,2 | 34,4 | 37,2 | 41,1 | 41,7 | 41,1 | 41,1 | 37,8 | 30,6 | 29,4 | 41,7 |
| Средний максимум, °C | 14,1 | 16,6 | 20,9 | 24,8 | 28,9 | 32,1 | 33,4 | 33,3 | 30,7 | 25,7 | 20,6 | 15,3 | 24,7 |
| Средняя температура, °C | 8,1 | 10,3 | 14,2 | 17,8 | 22,4 | 26,1 | 27,7 | 27,5 | 24,6 | 18,8 | 13,6 | 9,2 | 18,4 |
| Средний минимум, °C | 2,1 | 4,0 | 7,4 | 10,9 | 15,9 | 20,1 | 21,9 | 21,7 | 18,4 | 11,9 | 6,6 | 3,0 | 12,0 |
| Абсолютный минимум, °C | −17,8 | −20,6 | −8,3 | −2,2 | 4,4 | 8,9 | 15,0 | 13,3 | 3,9 | −3,3 | −10,6 | −15 | −20,6 |
| Норма осадков, мм | 118 | 134 | 151 | 102 | 90 | 103 | 133 | 101 | 101 | 74 | 117 | 123 | 1347 |
| Источник: [www.pogoda.ru.net/usclimate/KMGM.htm «Погода и Климат»] | |||||||||||||
Население
Согласно переписи 2010 года, население Монтгомери составляло 205 764 человека, имелось 81 486 домохозяйств.
Расовый состав населения:
- белые - 36,1% (в 1970 - 66%)
- негры - 56,6%
- латиноамериканцы - 3,9%
- азиаты - 2,2%
Среднегодовой доход на душу населения - 23 139 долларов США. Средний возраст горожан - 34 года. Уровень преступности в Монтгомери на протяжении десятилетий оставался высоким, что типично для крупных городов Чёрного пояса. Тем не менее, в последние годы городским властям удалось добиться существенного прогресса в этом отношении, и сейчас преступность в Монтгомери лишь немного превышает средненациональный уровень.
Экономика
Почти четверть экономически активного населения Монтгомери заняты в государственном секторе (включающем различные учреждения федерального, штатного и муниципального уровней). Крупнейшие работодатели города на январь 2011 года:
- авиабаза ВВС США "Максвел" (Maxwell Air Force Base) - 12 280 человек
- штат Алабама - 9 500 человек
- школьный округ Монтгомери - 4 500 человек
Город не потерял и своего промышленного значения, крупный индустриальный комплекс работает в Ист-Монтгомери (англ. East Montgomery). Машиностроение, пищевая промышленность, переработка хлопка. Торговый центр. Крупный железнодорожный узел (депо, производство локомотивов и вагонов). В пригороде база ВВС Максуэлл. Пять крупных колледжей, в том числе университет штата. Влиятельная газета «Монтгомери эдвертайзер» (англ. Montgomery Advertiser, основанная в 1828. 14 театров, балет.
Транспорт
Монтгомери обслуживается небольшим муниципальным аэропортом Montgomery Regional Airport (IATA: MGM, ICAO: KMGM), расположенным в 10 километрах к юго-западу от центра города, откуда выполняются регулярные пассажирские рейсы в Атланту, Даллас и Шарлотт.
Через город проходит несколько железнодорожных путей, но пассажирское сообщение не осуществляется.
Основные дороги, проходящие через Монтгомери: межштатные шоссе I-65 и I-85, скоростные дороги US 31, US 80, US 82 и US 231. Междугородное автобусное сообщение осуществляется компанией Greyhound.
Общественный транспорт представлен 16-ю автобусными маршрутами под управлением компании Montgomery Area Transit System.
Культура
В Монтгомери некоторое время проживал и работал «отец современной музыки кантри» Хэнк Уильямс.
Достопримечательности
- Капитолий штата, в котором размещалось и законодательное собрание Конфедерации.
- Белый дом Конфедерации.
- Дом Джэферсона Дэвиса.
- Художественный музей.
- Баптистская церковь на Декстер-авеню (англ. Dexter Avenue Church), пастором которой был Мартин Лютер Кинг.
- Здание RSA Tower[en], высотой 114 метров — занимает 8-ю строчку в списке самых высоких зданий Алабамы.
- Alabama State Capitol.jpg
- DexterAvenueBaptistChurch.jpg
Церковь на Декстер-авеню
- Alabama River.jpg
Река Алабама
Напишите отзыв о статье "Монтгомери (Алабама)"
Примечания
- ↑ Соединенные Штаты Америки // Атлас мира / сост. и подгот. к изд. ПКО «Картография» в 2009 г. ; гл. ред. Г. В. Поздняк. — М. : ПКО «Картография» : Оникс, 2010. — С. 168—169. — ISBN 978-5-85120-295-7 (Картография). — ISBN 978-5-488-02609-4 (Оникс).</span>
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 236.</span>
</ol>
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Монтгомери (Алабама)
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
