Уильямс, Хэнк

Хэнк Уильямс англ. Hank Williams
Хэнк Уильямс за два года до смерти
Основная информация
Дата рождения	17 сентября 1923(1923-09-17)
Место рождения	Джорджиана, Алабама
Дата смерти	1 января 1953(1953-01-01) (29 лет)
Место смерти	Ок-Хилл, Западная Виргиния
Страна	США США
Профессии	Певец, Композитор, Вокалист
Жанры	Кантри, Блюз, Хонки-тонк
Лейблы	Sterling Records, MGM Records
[www.hankwilliams.com/ www.hankwilliams.com]

Хэнк Уильямс (англ. Hank Williams; полное имя Хайрам «Хэнк» Кинг Уильямс; (17 сентября 1923 — 1 января 1953) — американский автор-исполнитель, «отец современной музыки кантри». За пять лет активной музыкальной карьеры, прерванной его смертью в 29-летнем возрасте, Уильямс написал большое число песен, определивших облик музыки хонки-тонк и кантри в целом. Его традиции продолжает семья Уильямса — сын Хэнк Уильямс-младший, дочь Джетт Уильямс, а также внуки Хэнк Уильямс III, Холли Уильямс и Хиллари Уильямс.

Биография

Ранние годы

Хайрам Кинг Уильямс родился в 1923 году, недалеко от города Джорджиана, Алабама. В 8 лет мать подарила Хэнку гитару. Уже в школьном возрасте он выступал в клубах по всей Алабаме, подражая своему кумиру Рою Экаффу, песни которого он в то время исполнял. После переезда в город Монтгомери собрал в 1941 г. музыкальный коллектив The Drifting Cowboys, чьи записи регулярно прокручивались на местной радиостанции.

В 1944 г. Хэнк женился на Одри Шеппард и попросил её стать своим менеджером. Наскучив статусом знаменитостей городского уровня, супруги в 1949 г. отправились в «столицу кантри» Нэшвилл, где завязали важные знакомства с воротилами музыкальной индустрии. Зимой 1946—1947 гг. Хэнк записал свои первые синглы, «Never Again» и «Honky Tonkin». Их успех в чартах принёс ему контракт с лейблом MGM Records.

Звёздные годы

В 25 лет Хэнк становится звездой национального масштаба. Один за другим его хиты попадают на верхние строчки кантри-чартов. Вершиной популярности стала запись его визитной карточки, песни «Lovesick Blues», весной 1949 г. Когда он исполнил её на шоу Grand Ole Opry, публика шесть раз требовала исполнения на бис. На первом месте в кантри-чартах песня оставалась рекордные 16 недель.

Этот и следующий годы были для Хэнка временем лихорадочной активности. Практически каждый месяц выходили новые синглы, записанные им с новым составом The Drifting Cowboys. Одновременно он записывал спиричуэлс под псевдонимом Luke the Drifter. С женой он виделся редко, во время бесконечных гастролей находя утешение в алкоголе. Его личная жизнь начала трещать по швам, Одри подумывала о сольной карьере, встречи заканчивались ссорами. В январе 1952 г. они расстались насовсем.

В 1951 году начинающий певец Тони Беннетт перепел написанную Хэнком песню «Cold Cold Heart», и эта запись стала самым продаваемым синглом года, царя в поп-чартах на протяжении нескольких месяцев. После этого триумфа к репертуару Хэнка стали проявлять интерес многие поп-исполнители, от Джо Стаффорд до Розмари Клуни. Он становится одним из самых востребованных авторов песен в американском шоу-бизнесе. Его наперебой приглашают в эфир радиостанции, вещающие для самой широкой публики, а не только для традиционных поклонников кантри — южан.

Саморазрушение

Карьерный взлёт сопровождался распадом личности исполнителя. В течение всего 1952 года его редко видели трезвым. Из-за полученной на охоте травмы спины он пристрастился к морфию и прочим наркотикам. Вернувшись после развода к матери в Монтгомери, он стал «шалить» с оружием и, будучи в подпитии, часто разносил попадавшиеся под руку предметы. Он стал пропускать концерты или появлялся на них в изрядном подпитии. Администрация Grand Ole Opry, не желая рисковать своей репутацией, попросила его больше не появляться на шоу.

В 1952 г. Хэнк уезжает от матери с музыкантом Рэем Прайсом. Некоторое время они вместе снимают жильё в Нэшвилле. В конце года Хэнк оформил брак со своей 19-летней подружкой. Врачи предупреждают его о проблемах с сердцем. 1 января 1953 г. 29-летний певец был найден мёртвым на заднем сиденье своего «Кадиллака» с бутылкой виски. Обнаружил его водитель. Он умер в пути. Причиной смерти предположительно стала сердечная недостаточность. По иронии судьбы, его последний сингл назывался «I’ll Never Get Out of This World Alive» («Мне никогда не выбраться с этого света живым»).

В последние месяцы жизни Хэнка лидером The Drifting Cowboys становится его товарищ Рэй Прайс. Именно последний год жизни Хэнка был ознаменован выходом таких его нестареющих хитов, как «Half As Much» и «Jambalaya». «Your Cheatin' Heart» — возможно, его самая известная мелодия — была выпущена посмертно и возглавляла национальный хит-парад кантри-синглов на протяжении 6 недель.

Синглы

Год	Сторона A	чарт*	Сторона B	чарт*
1947	«Never Again (Will I Knock on Your Door)»	—	«Calling You»	—
1947	«Wealth Won’t Save Your Soul»	—	«When God Comes and Gathers His Jewels»	—
1947	«My Love for You (Has Turned to Hate)»	—	«I Don’t Care (If Tomorrow Never Comes)»	—
1947	«Pan American»	—	«Honky Tonkin'»	—
1947	«Move It On Over»	4	«I Heard You Crying in Your Sleep»	—
1947	«On the Banks of the Old Pontchartrain»	—	«Fly Trouble»	—
1948	«My Sweet Love Ain’t Around»	—	«Rootie Tootie»	—
1948	«Honky Tonkin'»	14	«I’ll Be a Bachelor 'Til I Die»	—
1948	«I’m a Long Gone Daddy»	6	«The Blues Come Around»	—
1948	«I Saw the Light»	—	«Six More Miles (To the Graveyard)»	—
1948	«A Mansion on the Hill»	12	«I Can’t Get You Off of My Mind»	—
1949	«Lovesick Blues»	1	«Never Again (Will I Knock on Your Door)»	6
1949	«Wedding Bells»	5	«I’ve Just Told Mama Goodbye»	—
1949	«Mind Your Own Business»	5	«There’ll Be No Teardrops Tonight»	—
1949	«You’re Gonna Change (Or I’m Gonna Leave)»	4	«Lost Highway»	12
1949	«My Bucket’s Got a Hole In It»	2	«I'm So Lonesome I Could Cry»	—
1950	«I Just Don’t Like This Kind of Living»	5	«May You Never Be Alone»	—
1950	«Long Gone Lonesome Blues»	1	«My Son Calls Another Man Daddy»	9
1950	«Why Don’t You Love Me?»	1	«A House Without Love»	—
1950	«Why Should We Try Anymore?»	9	«They’ll Never Take Her Love from Me»	5
1950	«Moanin' the Blues»	1	«Nobody’s Lonesome for Me»	9
1951	«Cold, Cold Heart»	1	«Dear John»	8
1951	«Howlin' at the Moon»	3	«I Can't Help It (If I'm Still in Love with You)»	2
1951	«Hey Good Lookin'»	1	«My Heart Would Know»	—
1951	«(I Heard That) Lonesome Whistle»	9	«Crazy Heart»	4
1951	«Baby, We’re Really in Love»	4	«I’d Still Want You»	—
1952	«Honky Tonk Blues»	2	«I’m Sorry for You, My Friend»	—
1952	«Half as Much»	2	«Let’s Turn Back the Years»	—
1952	«Jambalaya (On the Bayou)»	1	«Window Shopping»	—
1952	«Settin' the Woods on Fire»	2	«You Win Again»	10
1952	«I'll Never Get Out of This World Alive»	1	«I Could Never Be Ashamed of You»	—
1953	«Kaw-Liga»	1	«Your Cheatin' Heart»	1
1953	«Take These Chains from My Heart»	1	«Ramblin' Man»
1953	«I Won’t Be Home No More»	4	«My Love for You»
1953	«Weary Blues from Waitin'»	7	«I Can’t Escape from You»
1955	«Please Don’t Let Me Love You»	9	«Faded Love and Winter Roses»
1966	«I'm So Lonesome I Could Cry» (re-release)	43	«You Win Again»
1976	«Why Don’t You Love Me» (re-release)	61	«Ramblin' Man»
1989	«There’s a Tear in My Beer»	7	(Hank Williams, Jr.)

Дискография

Год	Наименование
1952	«Hank Williams Sings»
1955	«Hank Williams Memorial Album»
1955	«Ramblin' Man»
1956	«I Saw the Light»
1959	«The Unforgettable Hank Williams»
2005	«Jambalaya (On the Bayou)»

Ссылки

[elkazoo.ru/hank-williams-sr Хэнк Уильямс. Статья энциклопедии кантри-музыки Эль Казу]

Отрывок, характеризующий Уильямс, Хэнк

– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.