Клеопатра III
| Клеопатра III |
Клеопатра III (др.-греч. Κλεοπάτρα) — египетская царица, дочь Птолемея VI и Клеопатры II.
Мать Птолемея IX, Птолемея Х, Клеопатры IV, Клеопатры Селены I и Клеопатры Трифаэны.
В 142 г. до н. э. Фискон женился на Клеопатре III и объявил её своей соправительницей. в 131 г. до н. э. Клеопатра II подняла восстание и выгнала Птолемея VIII Фискона и Клеопатру III из Египта. После этого она провозгласила своего 12-летнего сына Птолемея Мемфитиса царём и своим номинальным соправителем. Однако Птолемею VIII Фискону удалось захватить своего сына, убить его и переслать части его тела Клеопатре. Ей пришлось остаться единственной правительницей. После этого она предложила египетскую корону Деметрию II Сирийскому, однако он тоже был убит Фисконом и ей пришлось бежать в Сирию. Публичное примирение с Птолемеем VIII Фисконом и Клеопатрой III произошло в 124 г. до н. э. После этого она правила совместно со своим братом и дочерью до 116 г. до н. э., когда Птолемей VIII Фискон умер и завещал трон Клеопатре III и одному из сыновей по её выбору.
Правила Египтом, имея в соправителях попеременно одного из своих сыновей Птолемея IX Лафура или Птолемея X Александра I. Второй сын отсылался в это время наместником Кипра. Была убита Птолемеем X Александром I в 89 г. до н.э[1].
Имя
| Тип имени | Иероглифическое написание | Транслитерация | ||||||||||||||||||
| «Личное имя» (как сын Ра) |
|
|
[2] | qlwptrt | ||||||||||||||||
| Эпитет | |
|
[3] | tȝ nṯrt mr(t) sn (θέά φιλάδελφος) | ||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Клеопатра III"
Примечания
- ↑ Клеопатра // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Bulletin de l'Institut Français d'Archéologie Orientale au Caire, Le Caire 1901 ff. — 6, 73.
- ↑ C.R.Lepsius, Denkmäler aus Aegypten und Aethiopien, 12 Bde. Berlin 1849-59. — IV 49a.
| предшествовали: Птолемей VIII и Клеопатра II |
Птолемеи первое правление Птолемей VIII и Клеопатра II |
наследовали: Клеопатра II |
| предшествовали: Клеопатра II |
Птолемеи Второе правление Птолемей VIII, Клеопатра II, Птолемей IX и Птолемей X |
наследовали: Птолемей X |
Отрывок, характеризующий Клеопатра III
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
