Кмо
| Кмо | |
| 071°10′54″ с. ш. 178°53′10″ в. д. / 71.18167° с. ш. 178.88611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=71.18167&mlon=178.88611&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 071°10′54″ с. ш. 178°53′10″ в. д. / 71.18167° с. ш. 178.88611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=71.18167&mlon=178.88611&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Страна |  Россия |
| Регион | Чукотский автономный округ |
| Высота над уровнем моря | 2 м |
Кмо — солоноводное озеро лагунного происхождения на острове Врангеля, опресняемое талыми водами. Административно расположено на территории Чукотского автономного округа. Входит в состав заповедника Остров Врангеля.
Названо по имени эскимоса-охотника, жившего на о. Врангеля с 1926 г. и умершего там[1].
Находится на северо-западном берегу острова, отделяясь от Восточно-Сибирского моря галечно-песчаной пересыпью. Располагается на крайнем севере Западного плато.
Форма озера вытянута с юга на север. Со стороны восточного берега над озером возвышается сопка высотой 177 метров.
Несколько севернее Кмо находится мыс Флоренс и низовья реки Гусиная. Южнее же протекает река Советская, сразу за которой расположен мощный пик Береговой. В само озеро Кмо реки не впадают и также не вытекают. Вода чистая, прозрачная[2].
Название происходит от имени чукчи, охотника Кмо, прибывшего на остров в 1920-х в составе первых колонистов. После ухода охотника Кмо, эта местность почти никем не посещалась десятилетиями. Она была сильно отдалена от ближайшего стационарного жилища (дома охотника Чайвына, у озера Комсомол), и от населённого пункта — Звёздный[2].
Следы жилища Кмо просматриваются на галечном берегу, возле устья реки Советская, на виду у мыса Птичий Базар и пика Берегового[2]. Отсутствие остова дома, строительных брёвен, доказывает, что Кмо жил здесь лишь в сезон охоты, и обходился ярангом или палаткой[2]. Как было установлено в 1979 году, в культурном слое на месте жилища Кмо преобладали кости кайр и моевок[2].
В 1979 году здесь был создан биологический стационар «Кмо» — для наблюдения за одной из крупнейших на острове Врангеля колоний морских птиц[2]. Из посёлка Ушаковское сюда на санях, за трактором, был перемещён экспериментальный алюминиевый домик, имевший каплевидную форму (для противодействия ураганным ветрам западного побережья)[2].
Существуют произведения живописи (акварели), созданные вблизи озера Кмо[3].
Напишите отзыв о статье "Кмо"
Примечания
- ↑ [www.randewy.ru/karta/kartaK.html Морской интернет-клуб]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Придатко-Долин В. [vasylprydatko.org.ua/2010/03/kmo/ Страна вдохновения - озеро Кмо] (рус.). Моя Арктика... (2010). Проверено 1 марта 2010. [www.webcitation.org/66wnhezGL Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
- ↑ Придатко-Долин В. [vasylprydatko.org.ua/wp-content/uploads/2009/12/Вид-на-Пик-Береговой.kmz Вид на Пик Береговой и стационар «Озеро Кмо»] (ru, en) (kmz). Моя Арктика... (2009). — акварель, watercolor. Проверено 1 марта 2010. [www.webcitation.org/66wniKtZz Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
Топографические карты
- Лист карты R-60-XI,XII м. Блоссом. Масштаб: 1 : 200 000. Состояние местности на 1974 год. Издание 1988 г.
|
Это заготовка статьи по географии Чукотского автономного округа. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кмо
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
