Кнышов, Анатолий Николаевич
| Анатолий Николаевич Кнышов | ||
| Род деятельности: | ||
|---|---|---|
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: |
посёлок зерносовхоза Индустрия, Станично-Луганский район, Луганская область | |
| Гражданство: | ||
| Дети: | ||
| Награды и премии: |
| |
Анатолий Николаевич Кнышов (род. 2 марта 1947) — лётчик-испытатель, Герой Российской Федерации (1996).
Биография
Анатолий Кнышов родился 2 марта 1947 года в посёлке зерносовхоза «Индустрия» (ныне — Станично-Луганский район Луганской области Украины). Окончил аэроклуб в Луганске. В сентябре 1965 года Кнышов был призван на службу в Советскую Армию. В 1969 году он окончил Армавирское военное авиационное училище лётчиков. С ноябре 1973 года в звании старшего лейтенанта он был уволен в запас. В 1975 году Кнышов окончил Школу лётчиков-испытателей, после чего был лётчиком-испытателем ОКБ Ильюшина. В 1979 году он окончил Московский авиационный институт, в 1984 году — аспирантуру Лётно-исследовательского института[1].
Участвовал в испытаниях самолётов «Ил-76МФ», «Ил-86Т», «Ил-86», «Ил-96-300», «Ил-96МО», «Ил-76», «Ил-76ПС», «Ил-80», «Ил-82», «Ил-86», а также их различных модификаций[1].
Указом Президента Российской Федерации от 10 апреля 1996 года за «мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники» Анатолий Кнышов был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда» за номером 266[1].
В настоящее время проживает в городе Жуковском Московской области, работает ведущим специалистом Государственной службы Гражданской авиации[1].
Лётчик-испытатель 1-го класса. Также награждён рядом медалей[1].
Напишите отзыв о статье "Кнышов, Анатолий Николаевич"
Примечания
Отрывок, характеризующий Кнышов, Анатолий Николаевич
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
