Коган, Михаил Борисович

Михаил Борисович Коган (1893, Киев — 1951, Москва) — советский терапевт, доктор медицинских наук, профессор (1940). Брат Б. Б. Когана.

Биография

После окончания медицинского факультета Киевского университета в 1919 служил в РККА. В 1921–1925 клинический ординатор кафедры госпитальной терапии 1-го МГУ. С 1938 в ЦИУВ, профессор кафедры внутренних болезней, заведующий 2-й кафедрой терапии, заместитель директора по научно-лечебной части (с 1944), одновременно научный руководитель центральной поликлиники Лечебного санитарного управления Кремля. Посмертно был причислен к группе «врачей–убийц».

Научная деятельность

Научные труды посвящены главным образом сердечно-сосудистым заболеваниям, в том числе гипертонической болезни, инфаркту миокарда, а также заболеваниям суставов, лёгких и других органов. Предложил термин «коронарная болезнь».

Публикации

• Гипертоническая болезнь. Клиника, генез и лечение. М., 1946.

Отрывок, характеризующий Коган, Михаил Борисович

«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.