Козакова, Мария Кирилловна
Поделись знанием:
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
| Мария Козакова | |
| Имя при рождении: |
Мария Кирилловна Козакова |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Мария Кирилловна Козакова (24 ноября 1992, Москва) — российская театральная и киноактриса.
Биография
Мария Кирилловна Козакова родилась 24 ноября 1992 года в Москве в семье актёров Кирилла Козакова и Алёны Яковлевой. У неё знаменитые дедушки — Юрий Яковлев и Михаил Козаков. Родители развелись когда Маше было 4 месяца, в феврале 1993 года[1].
Отчим, режиссёр Кирилл Мозгалевский, принимал участие в воспитании Марии с её двухлетнего возраста[1][2][3]. Дед Юрий Яковлев, знавший её с рождения, уделял больше внимания внучке, чем дед Михаил Козаков. Михаил Михайлович познакомился с внучкой только в 2007 году[3].
С раннего детства начала сниматься в кино.
Мария начала общаться с отцом, когда ей исполнилось 14 лет (в 2007)[1].
С 2009 года студентка ВТУ им. Щукина (курс Павла Любимцева), после окончания которого в 2013 году принята в труппу московского Театра сатиры.
Семья
- Мать Алёна Яковлева
- Дед по матери Юрий Яковлев
- Бабушка по матери Кира Андреевна Мачульская работала врачом
- Приёмный отец режиссёр Кирилл Мозгалевский
- Отец Кирилл Козаков
- Дед по отцу Михаил Козаков
- Бабушка по отцу Грета Антоновна Таар (род. 1934), работала костюмером
Творчество
Работы в кино
- 2001 — Искушения Дирка Богарда
- 2006 — Азирис Нуна — Хайлине
- 2006 — Сделка
- 2000—2007 — Марш Турецкого
- 2007 — Иван Подушкин. Джентльмен сыска 2
- 2007 — Своя команда — Анастасия
- 2009 — Дом образцового содержания
- 2009 — Кармелита. Цыганская страсть — Хитана
- 2011 — Дуэль — Света
- 2011 — Медовая любовь — Валерия Чечелева — подруга Любы
- 2012 — Дом образцового содержания (в производстве)
- 2013 — Дурная кровь (Непобеждённая) — Маша Богатырёва
- 2014 — Неформат — Ирина Серебрякова
- 2014 — Умельцы — Ирина, сестра Купцова
- 2014 — Все сокровища мира — Анна Бессонова
- 2015 — Орлова и Александров — Ангелина Степанова
Напишите отзыв о статье "Козакова, Мария Кирилловна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.mk.ru/culture/interview/2011/04/22/583636-alena-yakovleva-quotgenyi-paltsem-ne-razotreshquot.html Алена Яковлева: «Гены пальцем не разотрешь!» — Культура МК]
- ↑ [zapiski-rep.ucoz.ru/publ/4-1-0-307 Алена Яковлева: интервью — Интервью с намеком — Каталог статей — Сайт журналиста Катерины РОМАНЕНКОВОЙ]
- ↑ 1 2 [www.tvcenter.ru/news-tv/stars/Alena-Jakovleva-Mihail-Kozakov-ne-priznaet-sobstvennuju-vnuchku/ Алена Яковлева: Михаил Козаков не признает собственную внучку]
Ссылки
- [ruskino.ru/art/5013 Мария Козакова] на сайте RUSKINO.RU
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Козакова, Мария Кирилловна
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
