Колар, Антон

Антон Колар (словен. Anton Kolar; род. 24 января 1942, Белград) — словенско-немецкий дирижёр и композитор.

Биография

Антон Колар окончил Люблянскую академию музыки (класс композиции Люциана Марии Шкерьянца) и Гамбургскую Высшую школу музыки (класс дирижирования Вильгельма Брюкнера-Рюггеберга). В сезоне 1971/1972 гг. репетитор Немецкой оперы на Рейне. Дебютировал в составе Словенского филармонического оркестра как литаврист, в 1972—1979 гг. второй дирижёр, в 1974—1975 гг. исполнял обязанности руководителя оркестра. В 1979—1981 гг. главный дирижёр Белградского филармонического оркестра, затем дирижёр Белградской оперы. В 1991 году покинул распадающуюся Югославию и поселился в Германии. В 1993—1995 гг. руководитель Магдебургского филармонического оркестра и Магдебургской оперы, в 1995—1999 гг. главный дирижёр Оркестра Зондерсхаузена. Автор первой полной записи оперы Луи Шпора «Земире и Азор».

Отрывок, характеризующий Колар, Антон

– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»