Крабат, или Легенды старой мельницы

Крабат, или Легенды старой мельницы
Обложка московского издания повести 1985 года
Жанр:	повесть
Автор:	Отфрид Пройслер
Язык оригинала:	немецкий
Дата написания:	1971

«Краба́т, или Легенды старой мельницы» — сказочная повесть немецкого писателя Отфрида Пройслера, написанная им в 1971 году и признанная лучшим произведением автора. В основе сказки лежат фольклорные сюжеты лужичан, обработанные Пройслером и изложенные в собственной интерпретации.

Содержание произведения

Место описываемых событий

Основные описываемые события развиваются на старой водяной мельнице. В произведении есть указания на её месторасположение: Козельбрух, у Чёрной воды, у деревни Шварцкольм (где происходят отдельные события), на дороге к Ляйпе, у Хойерсвердского леса — указанные населенные пункты не являются вымышленными. Также в произведении упоминаются города Каменц (куда солдаты пытались угнать подмастерьев с мельницы, в качестве рекрутов, и который пролетал Крабат с Мастером в коляске), Виттихенау (где подмастерья продавали быка и вороного коня), а также Дрезден — столица Саксонии.

Расположение мельницы вы можете увидеть на картах по следующей [www.google.com/maps/place/Krabatm%C3%BChle-Schwarzkollm+eV/@51.4282722,14.1493153,270m/data=!3m1!1e3!4m16!1m13!4m12!1m6!1m2!1s0x4708412fb8d26025:0xa74eacb478bcc293!2zS3JhYmF0bcO8aGxlLVNjaHdhcnprb2xsbSBlViwgS29zZWxicnVjaCAyMiwgMDI5NzcgSG95ZXJzd2VyZGEsINCT0LXRgNC80LDQvdC40Y8!2m2!1d14.149137!2d51.428365!1m3!2m2!1d14.149137!2d51.4287931!3e0!3m1!1s0x4708412fb8d26025:0xa74eacb478bcc293 ссылке].

Время событий

Прямого указания на время (год) описываемых событий автор не даёт. В произведении указывается, что в это время «курфюрст Саксонский уже несколько лет вел войну со шведским королём из-за польской короны», а в Дрезденском дворце офицеры провозглашали «Да здравствует Август, курфюрст Саксонский!», что позволяет определить, что действие произведения происходит между 1694 и 1709 годами.

События в повествовании разворачиваются в течение трёх последовательных лет, с момента появления Крабата на мельнице и до финальных событий — смерти Мастера и спасения Крабата.

Действующие лица

• Крабат — главный герой, лужицкий мальчик-сирота, попавший на мельницу в Козельбрухе, которая, как оказалось, является школой чёрной магии;
• Мастер (имя не упоминается) — чернокнижник, владелец мельницы в Козельбрухе;
• Тонда — старший подмастерье, покровительствующий Крабату в первые его месяцы на мельнице, «статный парень с седой шевелюрой»;
• Юро — подмастерье, «коренастый коротышка с круглым веснушчатым лицом», преуспевший в тайной науке, но скрывающий это, который помог Крабату противостоять воле Мастера;
• Лышко — подмастерье, «длинный как жердь парень с острым носом и колким взглядом, ябеда и наушник»;
• Певунья (имя не упоминается, в оригинале Крабат даже рад этому) — девушка из деревни Шварцкольм, полюбившая Крабата и согласившаяся вызволить Крабата из рук Мастера;
• Незнакомец с петушиным пером (имя не упоминается, в некоторых комментариях отождествляется со Смертью) — персонаж, приезжавший на мельницу каждое новолуние на помол, олицетворяющий Господина черных сил в повести;
• Пумпхут — странствующий волшебник, «самый искусный в Верхних и Нижних Лужицах»;
• Другие подмастерья:
  • Ханцо («прозванный Буйволом за бычий затылок и короткую стрижку», старший подмастерье после смерти Тонды)
  • двоюродные братья Мертен и Михал (погибший на второй год ученичества Крабата, после Тонды)
  • Андруш («весельчак и шутник»), Петар («всё свободное время вырезавший деревянные ложки»)
  • Сташко («ловкий, как обезьянка»)
  • «хмурый» Кито
  • «молчаливый» Кубо
  • новички Витко (попал на мельницу после смерти Тонды) и Лобош (оказался на мельнице после смерти Михала).

Сюжет

Крабат случайно попадает на мельницу в Козельбрухе. Об этой мельнице в округе говорят, что там нечисто. Шесть её жерновов мелют день за днем ячмень, овес и пшеницу, но местные крестьяне обходят её стороной. Единственный посетитель мельницы — таинственный Незнакомец в чёрном, с петушиным пером, свет которого озаряет мельницу. Мастер называет Незнакомца Господином и боится его. Каждое новолуние он прибывает на мельницу на тяжелой повозке, чтобы молоть нечто (в отличие от фильма Крабат. Ученик колдуна, в повести не указывается что именно), на седьмом, «мертвом» (обычно не используемом) жернове.

Сама мельница оказывается школой чернокнижия, где одноглазый Мастер преподает тайную науку своим двенадцати подмастерьям. О цели, которую преследуют Мастер и Незнакомец, устроив школу, не говорится. Каждую новогоднюю ночь один из двенадцати парней должен погибнуть, чтобы продлить жизнь Мастеру, таков его договор с Незнакомцем. На место умершего Мастер приводит новичка. В процессе сложных взаимоотношений Мастера со своими подопечными раз в год его выбор неизменно падает на одного из них: так были лишены жизни сначала Тонда, после — Михал. Каждый из них сам вырыл себе могилу, их похоронили на пустоши.

В канун каждой Пасхи парни приносят Мастеру клятву на верность, череда одинаковых событий повторяется из года в год. Честолюбивый Мастер вхож к самому курфюрсту Саксонскому и лелеет мечту стать влиятельным министром, маршалом или канцлером при польской короне, жить в богатстве и почете.

Убежать с мельницы в Козельбрухе невозможно, беглец неизменно возвращается к ней, его пути околдованы Мастером.

Существует только один путь положить конец всему. Один-единственный! Если есть девушка, которая тебя любит, и если она попросит Мастера тебя отпустить и сможет выдержать испытание…

Ещё в первый год на мельнице Крабат полюбил девушку Певунью из Шварцкольма. Однако Мастер погубил сначала Воршулу, девушку Тонды, опасаясь губительной для него любви молодых людей, и теперь приходит очередь Крабата и Певуньи. Мастеру достаточно узнать имя девушки, чтобы погубить её силой колдовства.

Крабат со временем преуспевает в тайной науке, и с помощью Юро овладевает умением противостоять воле Мастера.

В последний день третьего года на мельнице, после того, как Крабат отказался стать преемником Мастера в школе и уже вырыл сам себе могилу на пустоши, Певунья является к Мастеру, и просит отдать ей её парня. Она проходит назначенное испытание, с завязанными глазами узнает Крабата среди остальных подмастерьев, чувствуя его страх за неё. Мастер не доживёт до полуночи, мельница вот-вот должна рухнуть в пламени, Крабат и подмастерья спасены: они уходят с мельницы, оковы Мастера разрушены, парни утрачивают способность колдовать.

Оценка повести

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Основная идея повести — противопоставление черной магии некоего «другого волшебства», идущего «из глубины любящего сердца», тайной чёрной силе — силы дружбы, преданности, любви. Кроме того, автор умело и ненавязчиво рисует колоритную картину быта и уклада маленькой сорбской мельницы и деревушки XVII—XVIII веков.

Пумпхут и социальная справедливость

Эпизоды с Пумпхутом стоят особняком в череде событий на старой мельнице. Пумпхут сначала упоминается как герой предания, переходящего из уст в уста. Он наказывает злых и жадных мельников на радость простым работникам. Для подневольных подмастерьев, связанных с Мастером не только необходимостью зарабатывать на пропитание и ночлег, но и магической клятвой ученического послушания, Пумпхут есть идеал свободного человека:

Стать мастером его не тянуло, быть важным господином — чиновником, судьей или придворным — и вовсе не привлекало. А ведь мог бы стать кем угодно! Всё ему было по плечу, но вот — не хотел!..

Кроме того, Пумпхут предстаёт в роли исполнителя социальной справедливости. В сознании бедных парней-подмастерьев, эта справедливость такая: хозяин не должен быть жадным и злым, работники не должны работать чрезмерно, и они должны получать достаточно еды за свой труд.

Позднее Пумпхут оказывается реальной личностью и приходит на старую мельницу, чтобы померяться магическими силами с самим Мастером. Победив в схватке, Пумпхут не уничтожает мельницу и её Мастера, но подвергает последнего унижению на глазах учеников. Тем самым Пумпхут укрепляет в сознании Крабата мысль, что против чёрной магии, источающей зло, существует и другая сила, способная противостоять: преодолевать же козни Мастера необходимо им самим — Крабату и другим обитателям таинственной мельницы.

Чёрная магия в произведении

Ученики с мельницы не применяют свои колдовские возможности без приказа Мастера или без особой надобности (за исключением безобидных шуток). Они постоянно заняты обычной хозяйственной работой на мельнице — чистят снег, изготавливают новое мельничное колесо, заготавливают торф на зиму.

 — Не пойму я, зачем работать, если всё, что мы делаем своими руками, можно просто наколдовать?! — Все так, — ответил Тонда, — только такая жизнь может и опостылеть. Без работы, брат, жизнь не жизнь! Так долго не протянешь!

Кроме того, на чёрную магию есть свои ограничения — иногда подмастерьям приходится трудиться, не прибегая к ней.

Магия Мастера направлена на социальное зло: уничтожение людей ему в угоду, давление на реальную правящую власть для разжигания войны (в то же время его подмастерья недовольны милитаризацией и при помощи колдовства жестоко шутят над заглянувшим на мельницу отрядом вербовщиков). Вместе с тем, автор дает понять, что у обладателей таинственных колдовских сил есть возможность выбора и использования их и для добрых дел. Так, например, Мастер отказывает крестьянам из деревни послать на их озимые снег, поскольку равнодушен к их проблемам, но вместо него это в тайне делает подмастерье Юро. Юро и Крабат, овладев тайным искусством, напротив, направляют его на борьбу с Мастером, то есть с самим источником зла, и перспектива утраты ими своих способностей их не страшит.

Уделяя морально-этической составляющей произведения наибольшее внимание, отдельные атрибуты и приёмы чёрной магии автор описывает в пределах целостности повествования, не вдаваясь в их детали и механизм; хотя отдельные подробности точно соответствуют народным поверьям и мифам сербов (и других народов Европы). В числе прочих широко известных сказочных мотивов упомянуты: превращение в животных (с целью жульнической продажи); угадывание заколдованного человека среди точных подобий; мороки (чары, колдовство, искажающее восприятие); применение пуль не из свинца; защитный круг на земле; путешествие вне тела; поединок чародеев; мельница, на которой по ночам черти перемалывают кости мертвецов; наказание жадины колдовством... Несмотря на объемное фантастическое содержание, произведению придана реалистичность, в том числе благодаря детально описанным быту лужицких крестьян, работам на мельнице, фольклорным вставкам (сказка в сказке) и другим элементам.

Экранизации

• 1977 — «Крабат — ученик колдуна» / Carodejuv ucen (анимационный), режиссёр Карел Земан.
• 2008 — «Крабат. Ученик колдуна» / Krabat, режиссёр Марко Кройцпайнтнер.

Литература

• О. Пройслер. Крабат: Легенды старой мельницы (пересказ с нем. А.Исаевой и Э.Ивановой). — М., Детская литература, 1985. — 159 с.

Ссылки

• [fairytale.by.ru/Books/LitF/Preusler/collection/Mill.htm Повесть «Крабат»]

См. также

• Пройслер, Отфрид
• Маленькая колдунья

Отрывок, характеризующий Крабат, или Легенды старой мельницы

– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.