Криницин, Василий Андреевич

Василий Андреевич Криницин
Дата рождения	28 ноября 1927(1927-11-28)
Место рождения	Костромская область
Дата смерти	3 мая 1989(1989-05-03) (61 год)
Место смерти	Костромская область
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	медали

Криницин Василий Андреевич (18 ноября 1923 — 3 мая 1989) — старшина Красной Армии, миномётчик, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.

Биография

Родился 28 ноября 1924 в д. Большое Новосёлове (ныне Октябрьского района Костромской области) в семье крестьянина.

Русский. Окончил 4 класса. Трудился в колхозе.

В Красной Армии с августа 1942 г.

В боях Великой Отечественной войны с февраля 1943 г.

Наводчик миномета минометной роты 140-го гвардии стрелкового полка (47-я гвардейская стрелковая дивизия, 8-я гвардейская армия, 1-й Белорусский фронт) гвардии сержант Криницин, находясь в составе 39-й мотострелковой дивизии, 29.3.1943 г. при окружении таганрогской группировки противника огнём из миномета подавил 3 пулемета, накрыл свыше 10 гитлеровцев.

В бою за с. Николаевка Днепропетровской области, действуя в составе минометного расчета 39-й мотострелковой дивизии, 25.10.1943 г. уничтожил расчет миномета в количестве 6 солдат. В этом же бою Криницин был ранен.

8.10.1944 г. в составе минометного расчета 140-го гвардии стрелкового полка 47-й гвардии стрелковая дивизия гвардии сержант Криницин в районе населенного пункта Михайловка (30 км северо-западнее г. Демблин, Польша) из миномета подавил 3 огневые точки. Был вторично ранен.

31.10.1944 г. награждён орденом Славы 3 степени.

Гвардии старший сержант Криницин под г. Горгаст (Германия) 31.01.1945 г. минометным огнём вывел из строя 4 огневые точки и свыше 10 гитлеровцев. При отражении контратаки первым открыл огонь и рассеял до взвода вражеской пехоты.

31.3.1945 г. награждён орденом Славы 2 степени.

При прорыве обороны противника в районе Зеловских высот (Германия) 16.4.1945 г. подавил 3 пулемета и орудие. В уличных боях в Берлине расчетом подавлено около 10 огневых точек и поражено до взвода гитлеровцев.

15.5.1946 г. награждён орденом Славы 1 степени.

В 1947 г. старшина Криницин демобилизован. Жил в пгт. Вохма Костромской области.

Награждён орденом Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды, медалями.

Умер 3 мая 1989 года.

Источники

Голубев Е. П. [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11496745@morfHeroes Солдатская слава]. Ярославль, 1987. С. 96—104.

Отрывок, характеризующий Криницин, Василий Андреевич

– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.