Круглая башня (Копенгаген)
Круглая башня (Rundetårn) — обсерватория в составе комплекса университетских зданий, который был возведён в приходе копенгагенской церкви Троицы по приказу короля Кристиана IV в середине XVII века.
Строительные работы, которые пришлись на 1637-42 гг., курировал Стенвинкель Младший. Обсерватория в башне является одной из старейших в Европе. В XVII—XVIII вв. здесь трудились такие видные астрономы, как Оле Рёмер и Педер Хорребоу. Со временем башня стала одним из символов датской столицы. В сказке Андерсена «Огниво» сказано, что у самой большой собаки глаза такой величины, как Круглая башня.
Верхний ярус башни, который поднимается на 36 метров над уровнем мостовой, занимает планетарий. Ступеней внутри нет. Наверх ведёт пологий винтовой подъём протяжённостью в 210 метров. Благодаря такому устройству в обсерваторию могли подниматься повозки и всадники на лошадях. По легенде, в 1716 г. такой подъём совершил Пётр Первый, за которым последовала его супруга в карете, запряжённой шестёркой лошадей[1]. В 1902 г. на вершину Круглой башни впервые поднялся автомобиль[2].
На внешней стене башни высечено имя Божье из четырех позолоченных еврейских букв (тетраграмматон). Надпись была собственноручно составлена Кристианом IV. Автограф короля хранится в Датском национальном архиве.
Ещё Рёмер, заметив невыгодность башни для проведения наблюдений, стал проводить исследования у себя дома. Постоянные подъёмы гружёных кладью повозок на верх башни не лучшим образом сказывались на её состоянии. Ныне обсерватория имеет любительский статус, а соответствующее подразделение университета с 1861 г. выведено за пределы датской столицы.
Напишите отзыв о статье "Круглая башня (Копенгаген)"
Примечания
- ↑ Baedeker's Copenhagen. Prentice Hall Press, 1987. Page 73.
- ↑ Sale, Richard. Copenhagen and Denmark. 2nd ed. New Holland Publishers, 2007. ISBN 978-1-84537-634-5. Page 40.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Круглая башня (Копенгаген) - [www.rundetaarn.dk/ Сайт Круглой башни в Копенгагене]
Координаты: 55°40′53″ с. ш. 12°34′33″ в. д. / 55.68139° с. ш. 12.57583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.68139&mlon=12.57583&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Круглая башня (Копенгаген)
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
