Кузнецов, Иван Данилович

Иван Кузнецов
Дата рождения:	11 июня 1906(1906-06-11)
Место рождения:	Полевые Буртасы, Тетюшский уезд, Казанская губерния, Российская империя
Дата смерти:	1 февраля 1991(1991-02-01) (84 года)
Место смерти:	Чебоксары, Чувашская АССР, СССР
Род деятельности:	прозаик, литературный критик, историк
Премии:	Заслуженный деятель науки Чувашской АССР
Награды:

Иван Данилович Кузнецов (11 июня 1906, дер. Полевые Буртасы, Казанская губерния — 1 февраля 1991, Чебоксары) — чувашский писатель, критик чувашской литературы, историк, доктор исторических наук, профессор, основатель первой в Чувашской АССР Молодёжной газеты.

Биография

Родился Иван Кузнецов в 1906 г. в деревне Полевые Буртасы Тетюшского уезда Казанской губернии (Российская империя).

В 1916 г. он окончил школу с похвальным листом и выдержал экзамен в пятый класс Яльчикской школы. Затем, успешно окончив Чувашский рабочий факультет, поступил в Институт красной профессуры.

В конце 1920-х годов Иван Кузнецов пробует себя в качестве исследователя (под псевдонимами Куршанак, Ким, Тимрĕç) на страницах газеты «Канаш», журналов «Сунтал», «Ěç хĕрарăмĕ», «Тӑван Атӑл».

В 1925 году Иван Кузнецов стал одним из инициаторов создания первой чувашской молодежной газеты «Çамрǎк хресчен» (Молодой крестьянин).

В 1933 году И. Кузнецов участвовал в экспедиции, которая изучала быт сельского населения Чувашии. В 1934 году он публикует свои работы: «Чувашская колхозная деревня на пути колхозного подъема», «Растет культурность колхозников. О культуре колхозников».

И. Д. Кузнецов досконально изучал вопросы истории Чувашии, в том числе и историю Революции 1905-07 гг. Под его авторством было выпущено много брошюр по этой теме («Революция 1905-07 гг. среди чувашей» (1930), «Национальное движение в период первой революции в России» (1935), «Крестьянское движение среди чуваш, мари и удмуртов во время революции 1905-07 годов» (1935) и др.

В 1957 году учёный издал монографию «Очерки по истории чувашского крестьянства. Часть I. Чувашские коштаны до двадцатого века». Другим крупнейшим трудом чувашского ученого стала монография «Крестьянство Чувашии в период капитализма», которая увидела свет в 1963 году.

Иван Данилович Кузнецов много трудился в области культуры. Он занимался изучением творчества М. Сеспеля, К. Иванова, П. Хузангая и др. В 1961 г. вышла из печати его работа критических и публицистических статей «Чăваш культурипе литературин хăшпĕр ыйтăвĕсем тавра» (Вопросы чувашской культуры и литературы).

Умер И. Д. Кузнецов 1 февраля 1991 года в Чебоксарах.

Признание

Научно-исследовательскую деятельность Ивана Даниловича многие учёные ценили высоко. К примеру, заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор исторических наук, профессор В. Д. Димитриев писал:

Его труды 50-60-х годов представляют серьёзный вклад в чувашскую историографию. Для научных работ Ивана Даниловича характерны умелое обобщение фактического материала, оригинальность выводов, изложение сочным, доступным языком.

— Димитриев В. Д. Труды И. Д. Кузнецова по истории Чувашии // Учёные записки: Вып. XXXI / Научно-исследовательский институт при Совете Министров Чувашской АССР. — Чебоксары, 1966. — С. 331

За достижения в научно-исследовательской и общественной деятельности, подготовке научных кадров, вклад в развитие культуры чувашского народа отмечен почётным званием «Заслуженный деятель науки Чувашской АССР», орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, Почётными грамотами Верховных Советов РСФСР и ЧАССР, многими медалями.

Имя Ивана Даниловича занесено в Почётную Книгу Трудовой Славы и Героизма ЧАССР.

Труды

• Кузнецов И. Д. Из истории Чувашии. — Чебоксары, 1933.
• Кузнецов И. Д. Крестьянство Чувашии в период капитализма. — Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1963. — 584 с.
• Кузнецов И. Д. Очерки по истории и историографии Чувашии. — Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1960. — 380 с.
• Кузнецов И. Д. Очерки по истории чувашского крестьянства. — Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1957. — Ч. 1: Чувашские коштаны до двадцатого века. — 343 с.
• Кузнецов И. Д. Очерки по истории чувашского крестьянства. — Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1969. — Ч. 2: Развитие капитализма в деревне. — 426 с.
• Кузнецов И. Д. Эволюция сельского хозяйства и крестьянства Чувашии XIX — начала XX веков // Исследования по истории Чувашии. — Чебоксары, 1985. — С. 3—30.
• Чуваши. Этнографическое исследование // Под ред. И. Д. Кузнецова, Н. И. Иванова и др. — Т. 2: Духовная культура. — Чебоксары, 1970. — С. 40—41.
• Кузнецов И. Д. Очерки по истории чувашского крестьянства. 4.2. Развитие капитализма в деревне. — Чебоксары, 1969. — С. 42.

Литература

• Андреев О. В. И. Д. Кузнецов — организатор кафедры истории СССР Чувашского государственного университета // Межэтнические отношения, национальные проблемы и движения в Среднем Поволжье и Приуралье в XVIII—XX веках. — С. 12—14.
• В защиту чести и достоинства живых и мертвых // Товарищ. — 1993. — 24 февраля.
• Васильев В. А. Слово об учителе: к 100-летию со дня рождения И. Д. Кузнецова // Ульяновец. — 2006. — 8 июня.
• Васильев Е. Прошлое вопрошает, допрашивает // Советская Чувашия. — 1993. — 3 июня.
• Демидова И. И. Кузнецов И. Д. — учитель из народа (об историке) // Вестник Чувашского государственного педагогического университета имени И. Я. Яковлева. — 2002. — № 5. — С. 207—208.
• Денисов П. В, Димитриев В. Д., Долгов В. А. Иван Данилович Кузнецов // Ученые записки ЧНИИ. — Чебоксары, 1976. — Вып. 68. — С. 5—18.
• Денисов П. В., Димитриев В. Д. Неутомимый исследователь // Советская Чувашия. — 1976. — 12 июня.
• Димитриев В. Д. Видный историк и литературный критик // Советская Чувашия. — 1986. — 12 июня.
• Димитриев В. Д., Павлов Н. С. Коммунист, критик, историк // Советская Чувашия. — 1966. — 16 июня.
• Димитриев В. Д. Покайся, критик // Советская Чувашия. — 1993. —3 июня.
• Димитриев В. Д. Труды И. Д. Кузнецова по истории Чувашии // Ученые записки ЧИИИ. — Чебоксары, 1966. — Вып. 31. — С. 320—331.
• Егоров Н. Е. Видный учёный коммунист // Советская Чувашия. — 1981. — 2 июня.
• И. Д. Кузнецов — учёный, педагог, человек, переживший репрессии 30—40-х годов XX века: сборник статей Всероссийской научной конференции историков (Чебоксары, 15—16 июня 2006 г.). / гл. ред. Л. П. Кураков. — М., 2006.
• Иванов Н. И. Комсомольская юность учёного // Молодой коммунист. — 1986. — 26 июня.
• Иванов А. Г. Из опыта написания истории сел и деревень // И. Д. Кузнецов — учёный, педагог, человек, переживший репрессии 30—40-х годов XX века. — С. 49—53.
• Из архивного наследия И. Д. Кузнецова / сост. А. В. Выйкин, Е. А. Гальперина, А. П. Петров, В. Ф. Питернова, В. Г. Ткаченко // Из истории аграрных отношений Чувашии и Среднего Поволжья в XIX—XX веках. — С. 65—76.
• Из истории аграрных отношений Чувашии и Среднего Поволжья в XIX—XX веках: к 90-летию со дня рождения Ивана Даниловича Кузнецова / отв. ред. Г. А. Николаев. — Чебоксары, 1996.
• Капитонова И. Горячее сердце ученого: к 100-летию со дня рождения И. Д. Кузнецова // Порецкие вести. — 2006. — 3 июня.
• Кураков Л. П, Димитриев В. Д., Денисов П. В., Смирнов Ю. П. Иван Данилович Кузнецов // Межэтнические отношения, национальные проблемы и движения в Среднем Поволжье и Приуралье в XVIII—XX веках: Тез. докл. региональной науч. конф. — Чебоксары, 1996. — С. 5—7.
• Михайлов Е. П, Матвеев Г. Б. Наш учитель // Молодой коммунист. — 1981. — 11 июня.
• Николаев Г. А. Профессор Иван Данилович Кузнецов и его воспоминания «Как это было» // Из истории аграрных отношений Чувашии и Среднего Поволжья в XIX—XX веках. — Чебоксары, 1996. — С. 3—13.
• Одни называли его большим учёным, другие «грозой» // СЧ Столица. — 1999. — 27 января — 3 февраля. — С. 16.
• Румянцев М. В. Классик чувашской исторической науки // Ульяновец. — 1996. — 20 июня.
• Румянцев М. В. Классик чувашской исторической науки // Ульяновец. — 1996. — 20 июня.
• Сергеев Т. С. И. Д. Кузнецов — исследователь культуры и быта чувашского крестьянства // Межэтнические отношения, национальные проблемы и движения в Среднем Поволжье и Приуралье в XVIII—XX веках. — С. 11—12.
• Сергеев Т. С. Кузнецов Иван Данилович // Историки Чувашии — доктора наук. — Чебоксары, 2002. — С. 87—93.
• Тенюшев И. Я. Трудная дорога к большому счастью // Ульяновец. — 1976. — 9 июня.
• Тимофеев В. Г. Научно-исследовательская и педагогическая деятельность И. Д. Кузнецова в конце 20-х — первой половине 30-х годов // Межэтнические отношения, национальные проблемы и движения в Среднем Поволжье и Приуралье в XVIII—XX веках. — С. 8—9.
• Фокин П. П. Этнологические и этносоциологические изыскания И. Д. Кузнецова // Межэтнические отношения, национальные проблемы и движения в Среднем Поволжье и Приуралье в XVIII—XX веках. — С. 9—10.
• Хлебников Г. Я. Хватка «железного» критика // Советская Чувашия. — 1993. — 2 февраля.

• Артемьев Ю. М. Наци культурин паянхипе ыранхи ыйтăвĕсем (Проблемы национальной культуры в прошлом и настоящем) // Тӑван Атал (Родная Волга). — 1992. — № 4. — С. 60—65.
• Денисов П. В, Румянцев М. В. Халăх хисепне тивĕç (Достойный всенародного признания) // Коммунизм ялавĕ (Знамя коммунизма). — 1986. — 16 нюня.
• Димитриев В. Д. Иван Кузнецов // Тӑван Атӑл (Родная Волга). — 1966. — № 3. — С. 95—96.
• Долгов В. А. Иван Кузнецов // Ялав (Знамя). — 1966. — № 6. — С. 28—29.
• Долгов В. А. И. Д. Кузнецовăн литература критикинчи ĕçĕ-хĕлĕ (Творческий путь И. Д. Кузнецова -литературного критика) // Чăваш литературин сăн-сăпачĕ (Лик чувашской литературы). — Чебоксары, 1963. — С. 310—322.
• Иванов И. И. Паллă учёнай, ывăнми тĕпчевçĕ (Видный учёный, неутомимый исследователь) // Коммунизм ялавĕ (Знамя коммунизма). — 1981. — 2 нюня.
• Канюков В. Я. Истори тĕпчевçи, литература критикĕ (Учёный-историк, литературный критик) // Коммунизм ялавĕ (Знамя коммунизма). — 1976. — 11 июня.
• Кузнецов Г. Каçаратăр-ши, Иван Данилович? (Простите ли, Иван Данилович?) // Колхоз ялавĕ (Елчĕк районе) (Знамя колхоза, Яльчикский район). — 1996. — 9 марта.
• Юрьев М. И. Писательсен тусĕ (Друг писателей) // Ялав (Знамя). — 1963. — № 3. — С. 23—26.
• Юрьев М. И. Халăхпа пĕрле (Вместе с народом) // Коммунизм ялавĕ (Знамя коммунизма). — 1966. — 16 июня.

Ссылки

• [www.gap.archives21.ru/memorials.aspx?id=6680&s_page=3 Видный учёный-историк (к 105-летию со дня рождения И. Д. Кузнецова)]
• [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=356 Кузнецов Иван Данилович] — статья в Чувашской энциклопедии
• Богомазова Ю. А. [www.dissercat.com/content/id-kuznetsov-uchenyi-pedagog-i-obshchestvennyi-deyatel И. Д. Кузнецов — учёный, педагог и общественный деятель] — диссертация кандидата исторических наук.

Отрывок, характеризующий Кузнецов, Иван Данилович

– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.