Кшептовский, Ян
| Ян Кшептовский | |
| Jan Krzeptowski | |
 Ян Кшептовский, фотография | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Ян Кшепто́вский или Сабала, Сабалик (польск. Jan Krzeptowski, Sabała, Sabalik, 26 января 1809 года, Косьцелиско — 8 декабря 1894 года, Закопане, Австро-Венгрия) — польский поэт, гуральский народный певец, рассказчик и музыкант, горный проводник. Фамилию «Кшептовский» Ян взял себе в зрелом возрасте. Ян, как и многие гурали того времени, жил под прозвищем «Сабала, Сабалик» и происходил из гуральского рода Гонсеница.
Содержание
Биография
Ян Кшептовский родился 26 января 1809 года в селе Косьцелиско (сегодня в Малопольском воеводстве). В молодости Ян занимался браконьерством. Участвовал в Хохоловском восстании, за что был осуждён австрийским судом и некоторое время находился в заключении. Оставив охотничий промысел, Ян стал заниматься музыкальной деятельностью и сопровождал туристов в Татрах. Сопровождал Титуса Халубинского в его краеведческих исследованиях и помогал художнику Станиславу Виткевичу в его путешествиях по горам. Станислав Виткевич в своих сочинениях называл Яна Кшептовского «Гомером Татр».
Последние годы своей жизни Ян Кшептовский проживал в Закопане в пансионате Ванды Лильпоповой. Ян Кшептовский умер 8 декабря 1894 года и был похоронен на кладбище заслуженных в Закопане.
Сочинения
Со слов Яна Кшептовского были записаны гуральские сказки, байки и песни, которые популяризовали Станислав Виткевич и Генрих Сенкевич. Некоторые сочинения Яна Кшептовского были изданы отдельными книгами:
- Bajki według opowiadań Jana Sabały Krzeptowskiego z Kościeliska, Bronisław Dembowski, 1892
- Sabała. Portret, życiorys, bajki, powiastki, piosnki, melodie, Andrzej Stopka Nazimek, 1897.
Память
- В 1903 году Яну Кшептовскому и Титусу Халубинскому был поставлен памятник на пересечении улиц Халубинского и Замойского,
- Ян Кшептовский упоминался в сочинениях Генрика Сенкевича (Sabałowa bajka), Станислава Виткевича (Na przełęczy), Казимежа Пшервы-Тетмайера (Legenda Tatr), Владислава Оркана (Przez co Sabała omijał jarmark w Kieżmarku) и Ялю Курека (Księga Tatr).
- Именем Яна Кшептовского названы улицы в Закопане, Быдгощи, Кракове, Лодзи и Еленой-Гуре.
Напишите отзыв о статье "Кшептовский, Ян"
Литература
- Maciej Pinkwart: Zakopane w 3 dni. Warszawa: Sport i turystyka — MUZA SA, 2004. ISBN 83-7319-579-3.
- Wiesław A. Wójcik: Sabała. Zakopane: Wydawnictwo Tatrzańskiego Parku Narodowego, Wyd. I, 2009. ISBN 978-83-61788-01-0.
- Zofia Radwańska-Paryska, Witold Henryk Paryski: Wielka Encyklopedia Tatrzańska. Poronin: Wydawnictwo Górskie, 2004. ISBN 83-7104-009-1.
Ссылки
- [www.forumakad.pl/archiwum/2003/09/artykuly/21-pomniki_uczonych_polskich.htm Памятник Яну Кшептовскому и Титусу Халубинскому в Закопане] (польск.)
- [www.mapakultury.pl/art,pl,mapa-kultury,96925.html Homer Tatr. Jan Krzeptowski (Sabała)] (польск.)
Отрывок, характеризующий Кшептовский, Ян
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
