Леонтьевы (купцы)

У этого термина существуют и другие значения, см. Леонтьев и Леонтьевы.

Леонтьевы — русский купеческий род.

Помимо прочих родов Леонтьевых существовал и купеческий род, ведущий своё происхождение от старовера Ивана Леонтьева. В 1741 году он подал прошение о зачислении его в Санкт-Петербургское купечество, что и было ему разрешено — императрица Елизавета подписала указ, разрешающий торговать в Петербурге. Торговал тканями, преимущественно ситцами.

В газете «Санктпетербургские Ведомости» от 2 января 1761 года упоминается лавка в Гостином дворе на Адмиралтейской стороне № 450 петербургского купца Леонтьева Ивана.

История

В 1850-х годах у Леонтьевых была ситценабивная фабрика, располагавшаяся на окраине Санкт-Петербургской части (Петроградской стороны) на Ждановке. Владелец фабрики Василий Леонтьев, как и положено верующему человеку, был многодетным и имел 14 детей. Наследники впоследствии стали совладельцами фабрики.

Приблизительно в это же время строится каменный двухэтажный дом Леонтьевых, сохранившийся до сих пор (Ждановская ул., 43). Утверждают, что архитектором являлся сам Василий Яковлевич Леонтьев. На первом этаже находился зал для торговли ситцами, а справа к дому была пристроена оранжерея, которую при спрямлении Новоладожской улицы в ХХ веке разобрали. Эта оранжерея видна на фотографиях начала ХХ века. Корпуса здания были возведены в 1860 году по проекту архитектора Г. И. Карпова. В 1860—1870-х гг. они расширялись по проекту военного инженера Г. С. Отоцкого. В совместной собственности Леонтьевых находились также дома по адресам: Ждановская ул., 31 и 33, Варваринская ул., 21, Звенигородская ул., 10 и Полюстровский пр., 28.

В 1822 году владельцем дома по адресу Большой пр., В.О, д. 19 - являлся купец Александр Леонтьев, а также здесь проживал купец 2-й гильдии Александр Максимович Леонтьев. В издании "Нумерация домов в С.-Петербурге. СПб., 1836" владельцами дома названы наследники купца Леонтьева.  памятник архитектуры

Фабрика В. Я. и Н. Я. Леонтьевых (с 1891 года — торговый дом «Леонтьевы Н. и В., братья») находилась на месте дома № 31 по Ждановской улице. Производственные сооружения (на месте где сейчас находится дом № 43) были возведены в 1906—1907 гг. по проекту архитектора А. Г. Успенского при участии М. М. Чижова; в 1913 году они расширены по проекту Г. О. Гиргенсона.

Василий Яковлевич являлся старостой находившейся по соседству с фабрикой церкви Колтовского Спаса и немало помог ей во время реставрации в 1860-х годах после обрушения храмового купола. Кроме того, при непосредственном участии Леонтьевых в 1907 году при фабрике была открыта Первая Колтовская фабрично-заводская школа, где обучались дети рабочих и служащих. Заботы о ее содержании взяло на себя акционерное общество «Братья Н. и В. Леонтьевы и К.»

Михаил Александрович Леонтьев в 1827-1844 гг. был церковным старостой Единоверческой церкви Сретения, а также являлся попечителем богадельни, которую он устроил при этой церкви. Он владел крупным салотопенным заводом около Московских ворот.

Единственный потомок, не посвятивший себя предпринимательству — Василий Васильевич, изучал экономику в Лейпциге; защитил диссертацию в Мюнхене, там женился на Злате Беккер (венчались они в Мюнхене), родившийся в 1905 году сын Василий стал Нобелевским лауреатом по экономике.

В 1893 году купцы I-й гильдии Леонтьевы были возведены царским указом в почётные граждане Санкт-Петербурга.

По фамилии владельцев появилось название - Леонтьевский мыс.

В ЦГИА в Санкт-Петербурге хранятся Духовные завещания А. Я. Леонтьева (1859 г.); вводный лист В. Я. Леонтьева (1872 г.); документы о приобретении недвижимости; контракты и договоры (1909-1917 гг.); переписка о недвижимом имуществе Леонтьевых в Финляндии (1900-1911 гг.), а также Книга личных счетов совладельцев Товарищества (1912 г.); списки акционеров (1917 г.); правила внутреннего распорядка (1912 г.) и другие документы.

В 1919 году Леонтьевых в 24 часа выселили из занимаемого дома на Ждановской улице, а фабрику национализировали. Так из купцов Леонтьевы превратились в неблагонадежных граждан.

В других городах

В Сестрорецке (улица Володарского, 5а) находится бывший дом купцов Леонтьевых. Купец второй гильдии - Михаил Евдокимович Леонтьев, состоявший в купечестве с 1895 года, построил красивое кирпичное двухэтажное здание на углу Выборгского шоссе и Базарной улицы, в котором на первом этаже размещались продовольственные и хозяйственные лавки. Здание было построено в 1870–1873 гг. Умерший в 1912 году М. Е. Леонтьев оставил завещание. По нему был совершён раздел имущества между его сыновьями. Дом стал принадлежать старшему сыну - Василию Михайловичу Леонтьеву - купцу 2-ой гильдии, который состоял в купечестве с 1912 года. Василий Михайлович был членом общества взаимного мелкого кредита, почётным смотрителем четырехклассного училища для мальчиков и девочек. 14 декабря 2015 дом был снесен. Потомок владельцев дома - Август Васильевич Леонтьев - живет в Австралии.

В списке лиц, имеющих право участия в съезде городских избирателей по г. Ростову Ярославской губернии и его уезду для избрания выборщиков для выбора членов в Государственную Думу значится Леонтьев Николай Иванович - купец, имеющий торговое предприятие 2 разряда в г. Ростове.

В городе Данилов сохранился "дом жилой с лавками" купца Леонтьева Василия Ивановича, расположенный на перекрестке улиц Ленина и Карла Маркса (бывш. Воскресенской и Вологодской улиц), построен в 50-х гг. XIX в.

В городе Руза находится памятник архитектуры: Дом Леонтьева. Адрес: Руза, улица Социалистическая, 22. Памятник архитектуры (Номер объекта: [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5000002535 5000002535]).  памятник архитектуры

На острове Звирзденголм - участок земли №143 принадлежал наследникам купца 1-ой гильдии Леонтьева из старообрядческой общины города Рига, его наследникам так же принадлежали участки на Луцавсале и Закюсале. В 1840 г. в доме купца Леонтьева на Ризингской улице (нынешняя Ридзенес) располагалась еврейская светская школа.

Дом купца В. Л. Леонтьева в Костроме, построенный в перв. четв. XIX в. находится на ул. Нижняя Дебря, д. 6, лит. А

Династия

• Иван Леонтьев - родоначальник, старовер
• Яков Леонтьев (ум. 1841), жена Надежда Андреяновна (ум. 1849) - купчиха 3-ей гильдии
  • Александр Яковлевич Леонтьев - купец 3-ей гильдии
    • Федор Александровиич Леонтьев - пайщик и кандидат в члены правления акционерного общества " Бумагопрядильная мануфактура Джемс Бек"
    • Михаил Александрович Леонтьев - владелец салотопенного завода
      • Ольга Михайловна Леонтьева, муж Карл Чарльз Осипович Чешер - купец 2-ой гильдии, владелец ткацкой фабрики фирмы "Никольская мануфактура Осип Чешер и сыновья"
  • Павел Яковлевич Леонтьев
  • Николай Яковлевич Леонтьев
  • Василий Яковлевич Леонтьев - купец 1-ой гильдии, был женат три раза, у него 14 детей
    • Николай Васильевич - благотворитель, гласный Петербургской городской Думы
    • Валентин Васильевич - директор распорядитель фабрики
    • Александр Васильевич
    • Глафира Васильевна
    • Леонид Васильевич - ответственный за тех. состояние предприятия
    • Яков Васильевич
    • Юлия Васильевна, муж Франц Август Чешер
    • Василий Васильевич - приват-доцент
      • Василий Васильевич - экономист
    • Павел Васильевич
    • Виктор Васильевич
    • Григорий Васильевич
    • Евгений Васильевич
    • Надежда Васильевна - совладелица торгового дома "П. Б. Иоз и К."
    • Валентина Васильевна, муж дворянин Н. Я. Красовский

Ссылки

• [www.citywalls.ru/house25928.html Дом купца М.Е.Леонтьева в Сестрорецке]
• [zoshchenko.spb.ru/leontievs.htm Реферат по краеведению Сестрорецка: Рабочая ветвь рода сестрорецких купцов Леонтьевых]
• [даниловский-край.ярославль.рф/page/build--65.html Дом жилой с лавками купца Леонтьева Василия Ивановича]
• [sarlib.ru/electronic_library_sarapul_quot/detail.php?ID=120 Леонтьев Михаил Афанасьевич (1860 - 1895), купец]
• [docviewer.yandex.ru/?url=http%3A%2F%2FCyberLeninka.ru%2Farticle%2Fn%2Fevolyutsiya-semeynogo-biznesa-leontievyh-v-xix-nachale-hh-vv.pdf&name=evolyutsiya-semeynogo-biznesa-leontievyh-v-xix-nachale-hh-vv.pdf&lang=ru&c=56f5958f4366 М. Н. Барышников "Эволюция семейного бизнеса Леонтьевых в XIX - начале XX века"]
• [www.universalinternetlibrary.ru/book/69900/chitat_knigu.shtml С. Ю. Петров "На берегах реки Ждановки"]
• [pandia.ru/text/78/646/43284.php Дом Леонтьева в Рузе]
• [www.citywalls.ru/house3728.html Дом Леонтьева на Большом проспекте В.О.]
• [www.enckostr.ru/showObject.do?object=1804589312 Дом купца В. Л. Леонтьева в Костроме]

Литература

• М. Н. Барышников "Эволюция семейного бизнеса Леонтьевых в XIX - начале XX века", 2014
• С. Ю. Петров "На берегах реки Ждановки" // М.: Центрполиграф, 2012
• С. А. Каледина, Н. Ю. Павлова "Семья Леонтьевых в России" // Вопросы истории естествознания и техники, 1992, № 1
• С. А. Каледина "В.В. Леонтьев и репрессии 20-х годов" // Репрессированная наука. Вып. 2, Спб. Наука, 2003. Cтр. 187-194

Отрывок, характеризующий Леонтьевы (купцы)

– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.