Ле Виган, Робер
| Робер Ле Виган | |
| Robert Le Vigan | |
| Имя при рождении: |
Робер-Шарль-Александр Кокийо (фр. Robert-Charles-Alexandre Coquillaud) |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
12 октября 1972 (72 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Робе́р Ле Вига́н (фр. Robert Le Vigan, 7 января 1900 — 12 октября 1972) — французский актёр.
Настоящее имя актёра — Робер-Шарль-Александр Кокийо (фр. Robert-Charles-Alexandre Coquillaud). Родился в Париже. Между 1931 и 1943 годами сыграл в более чем 60 фильмах, почти исключительно в небольших или второстепенных ролях. Как пишет киновед Жинетт Венсендо, Ле Виган был «блестящим, экстравагантным актёром», который «специализировался на подозрительных / пользующихся дурной славой, угрожающих или диаболических персонажах» (англ. specialised in louche, menacing or diabolical characters)[1].
Во время немецкой оккупации Франции во время Второй мировой войны сотрудничал с нацистами и открыто выражал фашистские взгляды[2].
Во время съёмок в роли Жерико в кинофильме «Дети райка» (фр. Les Enfants du Paradis) — фильме, который был намеренно выпущен в прокат в мае 1945 года, вскоре после освобождения Европы, — исчез и был заменён на Пьера Ренуара. В 1946 году был приговорён к 10 годам принудительного труда. После трёх лет работы в исправительном лагере был условно-досрочно освобождён под подписку. Убежал и укрылся от правосудия в Испании, оттуда перебрался в Аргентину, где и умер 12 октября 1972 года в городе Тандиль[1]. Умер в нищете.
Избранная фильмография
- Туннель (фр. Le Tunnel) (1933)
- Мадам Бовари (фр. Madame Bovary) (1934)
- Голгофа (фр. Golgotha) (1935) — роль Иисуса Христа
- На дне (фр. Les bas-fonds) (1936)
- Крепость тишины (фр. La Citadelle du silence) (1937)
- Прилив сил (фр. Regain) (1937)
- Набережная туманов (фр. Le Quai des brumes) (1938)
- Буря в Азии (фр. Tempête sur l’Asie) (1938)
- Последний поворот (фр. Le Dernier Tournant) (1939)
- Луиза (фр. Louise) (1939)
- Жирный телёнок (фр. Le Veau gras) (1939)
- Убийство Деда Мороза (фр. L'Assassinat du père Noël) (1941)
- Орхидея (исп. La orquídea) (Аргентина, 1951)
Напишите отзыв о статье "Ле Виган, Робер"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Ле Виган, Робер
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
