Лис и охотничий пёс (роман)

Лис и охотничий пёс
The Fox and the Hound
Жанр:	Приключения
Автор:	Мэнникс, Дэниел Пратт
Дата написания:	1967
Дата первой публикации:	1967 (E. P. Dutton)

«Лис и охотничий пёс» (англ. The Fox and the Hound) — роман американского писателя Дэниела Пратта Мэнникса, написанный в 1967 году. Впервые был опубликован в том же году издательством «E. P. Dutton» в 255 страниц. Оригинальное издание было иллюстрировано художником Джоном Скоэнхерром. На русском языке роман не издавался.

В 1967 году роман выиграл книжную премию Даттон-Энимал и был назван «выбором читального клуба» журнала «Ридерз дайджест».

Сюжет

Бладхаунд Купер был самым любимым охотничьим псом своего Хозяина среди его своры охотничьих собак на его ферме, но затем его место лидера занимает молодой чёрный с рыжими подпалинами кунхаунд Шеф. Так один раз во время охоты Шеф, невзирая на страх и риск, защищает Хозяина от медведя, в то время как Купер слишком напуган, чтобы дать хоть какой-то отпор медведю. Это приводит к тому, что Хозяин постепенно начинает игнорировать Купера, отдавая всё предпочтение Шефу, что только увеличивает ревность Купера.

Тем временем, лис Тод был выращен в домашних условиях одним из охотников, который убил мать Тода и его братьев и сестёр. Лисёнком Тод первоначально наслаждается своей жизнью, но когда у него начинается период половой зрелости, он убегает жить в лес. В течение первого года он начинает обозначать свою территорию и узнаёт о методах спасения от местных фермерских собак. Однажды, он набредает на дом Хозяина и видит там его собачью стаю, которая посажена цепь. Тод насмехается над ними, чем провоцирует Шефа сорваться с цепи и погнаться за ним. Он загоняет Тода к железной дороге, где Тод в последнюю секунду успевает соскочить с рельс перед приближающимся поездом, а Шеф погибает.

Похоронив и оплакав Шефа Хозяин вновь берётся за Купера и с жаждой мести начинает его обучать игнорированию всех лисиц, кроме Тода. Пытаясь найти и убить лиса, Хозяин использует более дюжины охотничьих методов, но каждая охота в итоге сводится к тому, что Тод и Купер изучают новые повадки и уловки, чтобы в конечном итоге перехитрить друг друга, а самому Тоду каждый раз под конец удаётся улизнуть. В этом ему помогает одна старая лисица, от которой у Тода вскоре рождается потомство. Но Хозяин находит их логово и травит лисят газом, а зимой ловит в капкан и саму лисицу. В январе у Тода появляется новая помощница, от которой у него тоже появляется потомство, но Хозяин, используя специальные манки, убивает мать и её детей.

Проходят годы и сельская местность, где разворачивается действие, подвергается урбанизации, из-за чего фермеры съезжают со своих мест. И хотя большая часть животных тоже уходит из этих мест и охота становится всё более трудной, Тод остаётся на месте, считая, что это его личная территория. Другие оставшиеся лисы всё более дичают, питаясь на помойках, и любовные пары распадаются сразу же после спаривания. Хозяин, как и все оставшиеся фермеры, теряет большую часть своей земли, и Купер — единственная собака, что остаётся при нём. У хозяина начинаются проблемы с алкоголем и окружающие советуют ему уехать в частный санаторий, но там запрещено держать при себе собак. Каждую зиму Хозяин отправляется с Купером ловить Тода и это становится чуть ли не основным смыслом жизни для него.

Однажды летом случается вспышка бешенства, которая быстро распространяется через популяцию лис. После того, как одна заражённая лиса нападает на группу человеческих детей, к Хозяину приходят за помощью, чтобы он помог истребить всех лис в округе. Поначалу Хозяин использует обычный яд, но от него наряду с лисами погибают и домашние животные. После того, как от яда случайно умирает человеческий ребёнок, Хозяин организует целую охоту. Множество вооружённых людей выстраиваются в линию и идут прямо через весь лес, убивая встречных лис. Постаревшему Тоду, однако, удаётся остаться незамеченным. Однажды утром, после того, как Тоду в очередной раз удаётся сбежать от охотничьих собак, Хозяин пускает по его следу Купера.

Купер неуклонно преследует его в течение всего дня и следующего утра. Наконец, Тод замертво падает от полного истощения, а сверху на него падает сам Купер, тоже находящийся на грани смерти. Хозяин вылечивает Купера и оба какое-то время считаются местными знаменитостями, но спустя несколько месяцев их слава начинает сходить на нет. После этого у Хозяина снова начинаются проблемы с алкоголем, ему снова предлагают перебраться в частный санаторий и на этот раз он соглашается. Плача, он берёт со стены своё ружьё, выводит Купера наружу и мягко приказывает ему лечь на землю. Затем он прикрывает псу глаза рукой, а Купер в этот момент доверчиво облизывает ему руку.

Адаптации

По мотивам романа 10 июля 1981 года был выпущен мультфильм «Лис и охотничий пёс» (Walt Disney Productions) в США (хотя «Дисней» приобрёл права на книгу ещё в 1967 году, производство началось только в 1977). Мидквел, «Лис и охотничий пёс 2» был выпущен на DVD 12 декабря 2006 года и с книгой Мэнникса никак не связан.

Отрывок, характеризующий Лис и охотничий пёс (роман)

Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.