Львов, Семён Иванович (воевода)

Князь Семён Иванович Львов (ум. 1671) — стольник и воевода из княжеского рода Львовых, участник подавления восстания Разина. Младший сын Ивана Андреевича Львова.

C 1634 года находился на дворцовой службе, с 1639 - стольник. С 1657 года служил воеводой в Путивле, где узнав от казаков об измене гетмана Ивана Выговского поспешил доложить об этом царю Алексею Михайловичу. В 1658 году в участвовал в переговорах с поляками в Вильне, против которых воевал впоследствии в составе Новгородского разряда. В 1662 году воевода в Пскове, в 1664-65 полковой воевода в Белгороде. В 1667 году был назначен в Астрахань к воеводе Ивану Семёновичу Прозоровскому, где от имени царя вёл переговоры с Разиным. В 1670 году, после захвата разинцами Царицына, во главе стрелецкого отряда пошёл на Разина, однако из-за взбунтовавшихся стрельцов попал в плен. «По многим томлениях и муках» был казнён годом позже, когда в Астрахань пришла весть о казни Разина в Москве.

Оставил сыновей Фёдора и Михаила.

Литература

• Славянская энциклопедия. Киевская Русь — Московия: в 2 т. / Автор-составитель В. В. Богуславский. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 5000 экз. — ISBN 5-224-02249-5.

Отрывок, характеризующий Львов, Семён Иванович (воевода)

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.