Лэмфер, Роберт
| Роберт Дж. Лэмфер | |
| Robert J. Lamphere | |
 | |
| Род деятельности: |
кадровый офицер ФБР |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Супруга: |
Марта Лэмфер |
Роберт Дж. Лэмфер (англ. Robert J. Lamphere; 14 февраля 1918, Варднер, Айдахо, США — 7 января 2002, Тусон, США) — американский контрразведчик, кадровый офицер ФБР, наиболее известен вкладом в проект «Венона» (работал в тесном сотрудничестве с Мередитом Гарднером), где после взлома кода удалось нейтрализовать ряд советских агентов в США, Англии и других стран, в частности Клауса Фукса и супругов Розенберг.
В 1930 году в США под руководством легендарного криптографа Уильяма Фридмана в Арлингтон-Холле (англ. Arlington Hall) было создано глубоко засекреченное «Разведывательное управление по сигналам» (англ. Signals Intelligence Service). В 1943 году 1 февраля в Арлингтон-Холле был начат проект по расшифровке советских сообщений под кодовым названием Венона, наиболее значительным сотрудником был Мередит Гарднер, профессор лингвистики до вербовки в армию[1].
В 1946 году Мередит Гарднер смог прочесть сообщение от 1944 года и понял, что речь идёт о ядерном шпионаже[2][3].
В 1947 году в курс дела вводится ФБР, оно на долгий период подключает к Мередиту Гарднеру своего офицера Роберта Лэмфера. Лэмфер, работая иногда по 22 часа в сутки, неумолимо преследовал шпионов и обеспечивал Гарднеру оперативную поддержку. Так, когда Гарднер захотел проверить свои результаты, Ламфер принёс ему сообщения советских торговых сотрудников ещё до шифрования. Текст совпал, и Гарднер понял, что он на верном пути. Вдвоём они идентифицировали агентов по условным кличкам, что было далеко не просто[4].
Лэмфер также считался мастером допроса, именно он сумел разговорить Клауса Фукса, чтобы тот раскрыл личность связного по кличке «Раймон». Им оказался Гарри Голд, который, в свою очередь выдал Дэвида Грингласса, через последнего вышли и на Розенбергов[5][6].
В 1955 году Лэмфер ушёл из ФБР и работал в страховой компании[5][6]. Проект «Венона» оставался официально засекреченным до 1995 года[7], но Ламфер выпустил свои мемуары о нём уже в 1987 году[4].
Напишите отзыв о статье "Лэмфер, Роберт"
Примечания
- ↑ [www.nsa.gov/about/_files/cryptologic_heritage/publications/coldwar/venona_story.pdf Robert L. Benson. «The Venona Story»]
- ↑ англ. [www.nsa.gov/public_info/declass/venona/chronology.shtml VENONA Chronology] на сайте АНБ
- ↑ [www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/venona-soviet-espionage-and-the-american-response-1939-1957/preface.htm «Venona: Soviet Espionage and The American Response 1939—1957. Preface. What made Venona possible?»], сайт ЦРУ
- ↑ 1 2 Robert J Lamphere, Tom Shachtman. Война между ФБР и КГБ: История спецагента = The FBI-KGB War: A Special Agent's Story. — 1 edition. — WH Allen, 1987. — 336 p. — ISBN 0-491-03316-8.
- ↑ 1 2 [www.pbs.org/redfiles/kgb/deep/interv/k_int_robert_lamphere.htm Interview with Robert Lamphere. Retired FBI Agent]
- ↑ 1 2 [www.nytimes.com/2002/02/11/obituaries/11LAMP.html?pagewanted=all Obitiuary of Robert Lamphere] Некролог в «Нью-Йорк Таймс»
- ↑ [www.nsa.gov/public_info/declass/venona/remembrances.shtml «Remembrances of Venona» by Mr. William P. Crowell], сайт АНБ
Отрывок, характеризующий Лэмфер, Роберт
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
