Мамонтов, Яков Андреевич

Яков Мамонтов
Якiв Андрійович Мамонтов
Дата рождения:	20 октября (8 октября) 1888(1888-10-08)
Место рождения:	хутор Стреличный Харьковская губерния Российская империя (ныне Шапошниково Сумская область, Украина)
Дата смерти:	31 января 1940(1940-01-31) (51 год)
Место смерти:	Харьков
Гражданство:	Украинская ССР Украинская ССР
Род деятельности:	драматург, поэт, прозаик, театровед
Годы творчества:	1907—1939
Язык произведений:	украинский, русский
Дебют:	1907

Яков Андреевич Мамонтов (укр. Якiв Андрійович Мамонтов; 20 октября (8 октября) 1888, хутор Стреличный Харьковская губерния (ныне Шапошниково Сумского района Сумской области, Украины) — 31 января 1940, Харьков) — украинский советский драматург, поэт, прозаик, театровед.

Биография

Родился в крестьянской семье. Окончил Дергачевское сельхозучилище, два года работал агрономом в Курской губернии. Позже учился в Киевском и в 1911—1914 — Московском коммерческих институтах. Кандидат наук.

Участник Первой мировой войны. После февральской революции 1917 года некоторое время был членом Осташевского полкового комитета солдатских депутатов. Демобилизовался из царской армии в 1917. С начала 1920 г. — преподаватель факультета социального воспитания Харьковского института народного образования.

Во второй половине 1920 гг. — преподаватель Харьковского музыкально-драматического института.

Творчество

Драматургической и литературной деятельностью начал заниматься в 1907 году. Первый рассказ «Под чёрными тучами» опубликован в 1907. Написал лирическую драму «Девушка с арфой», затем пьесы «Весёлый хам» (1921), «Над бездной» (1922) и др. Осуждая интеллигентский индивидуализм, разоблачая украинских националистов, автор обращался к абстрактно-символической образности.

Событиям Октябрьской революции и гражданской войны посвящены его пьесы: «До третьих петухов» (1925), «Батальон мёртвых» (1926), «Республика на колёсах» (1928, харьковский краснозаводский театр). Борьба двух миров часто выражена в пьесах Я. Мамонтова, написанных в 1920-х гг., в условной, абстрагированной от действительности форме («Когда народ освобождается», 1923, Театр им. Франко, 1929). Он автор комедии «Розовая паутина» (1928), направленной против мещанства (1926—1927, Одесский театр им. Октябрьской революции), сатиры «Гетманщина» (1930—1939).

В пьесах 1930-х гг. показано сопротивление кулачества народной власти («Его собственность», 1929), колхозной жизни («Свой человек», 1936), новые моральные отношения в семье («Архитектор Шалько», 1935).

Я. Мамонтов — автор инсценировок произведений И. Франко, М. Коцюбинского.

Автор работ по вопросам теории и истории драматургии и театра, полемических статей о путях развития украинского театра (собраны в книге «Театральная публицистика» (1967).

Литература

• Полотай А. М. [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke4/ke4-5641.htm Мамонтов, Яков Андреевич] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.;
• Театральная энциклопедия. Том 3 / Глав. ред. П. А. Марков — М.: Советская энциклопедия, 1964;
• Барабаш Ю. Яків Мамонтов // «Радянське лiтературознавство», 1958, № 5;
• Кисельов И. Якiв Мамонтов, в его кн.: Першi заспiвувачi, К., 1964.

Отрывок, характеризующий Мамонтов, Яков Андреевич

Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»