Маньяско, Алессандро

Алессандро Маньяско

Алесса́ндро Манья́ско (итал. Alessandro Magnasco; 4 февраля 1667, Генуя — 19 марта 1749, Генуя) — итальянский художник, живописец, видный представитель барокко, мастер генуэзской школы.

Биография

Учился у отца, художника Стефано Маньяско, затем в Милане, у Ф. Аббьяти. Испытал влияние С. Розы, В. Кастелло, Тинторетто, Жака Калло — мастеров генуэзской школы.

Произведения Маньяско выполнены энергичными ударами кисти, колорит — мерцающий, с преобладанием коричневых и оливковых тонов. Творчество его проникнуто трагически-обнаженным ощущением ничтожества человека перед лицом слепых сил и социальной действительности. Характерны приемы гротеска, неожиданные контрасты. Динамичность выразилась и в живописной технике: художник использовал особый метод нанесения мазков поверх окончательного слоя. Успешно работал в разных жанрах, но более всего его привлекали пейзажи и бытовые сцены. Писал типичные жанровые сцены из жизни солдат, монахов, цыган. Чаще всего персонажи изображал на фоне архитектуры, римских арок, писал романтические виды городов.

Известные работы

• Вакханалия. 1710. Эрмитаж, Санкт-Петербург.
• Вакханалия. ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва.
• Пейзаж с морским берегом. Нац. музей в Неаполе.
• Горный пейзаж, Там же.
• Сцена в саду. Галерея Палаццо-Бьянко в Генуе.
• Распятие. ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва.
• Трапеза монахинь. ГМИИ им. А. С. Пушкина, Москва.

Литература

• Большая советская энциклопедия, том 15, М.,1977.
• Краткая художественная энциклопедия. Искусство стран и народов мира, том 2, М.,1965.
• Махо П. Г. Маньяско и Калло. К вопросу о художественной традиции в искусстве Италии конца XVII — первой половины 18 века // Итальянский сборник. СПб., 1997. № 2. С. 104—112.

Отрывок, характеризующий Маньяско, Алессандро

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.