Мария Еверская

Мария Еверская (5 сентября 1500 — 20 февраля 1575) — последняя независимая правительница Евера. Представитель династии Вимкен.

Биография

Мария была третьим ребёнком Эдо Вимкена Младшего. Её мать Хейлвига была второй женой Эдо и сестрой ольденбургского графа Иоганна V.

Хейлвига умерла, когда Марии был один год, а через 10 лет умер и её отец. Регентство в стране и опекунство над детьми принял совет из пяти сельских старейшин. Сын Эдо Кристофор получил хорошее образование, подобающее правителю Евера. Мария и две её сестры должны были выйти замуж за выгодных женихов.

Однако Кристофор Вимкен неожиданно умер в возрасте 18 лет, и правительницей Йевера стала Мария. Граф Восточной Фризии Эдцард I Великий с согласия регентского совета заключил соглашение, согласно которому Мария должна была выйти замуж за одного из его сыновей. Однако будущие графы Энно II и Иоганн не стали ждать свадьбы и в 1527 вторглись в страну и заняли Еверский замок. После смерти отца они отказались от женитьбы, подвергнув Марию большому унижению.

Дрост Восточной Фризии Бойнг фон Олдерзум пришел на помощь и в 1531 изгнал чужаков из Еверланда (возможно, он и Мария были влюблены друг в друга). Однако Бойнг умер во время осады Витмунда, и Мария никогда не вышла замуж.

В последующие годы Марии удалось не только удержать в своих руках отцовское наследство, но и освоить науку управления государственными делами. Иногда она принимала неожиданные для всех решения. Например, обратилась за помощью к императору Карлу V. Как граф Голландии и герцог Брабанта, он стал сюзереном Еверланда, и пожаловал его Марии в качестве фьефа. Таким образом, хотя формально Евер потерял независимость, которой пользовался с 1417 года, но теперь он был огражден от притязаний соседних князей.

Мария сделала многое для своего княжества. В 1536 она даровала Еверу городское право. Она расширила Еверский замок и увеличила свои владения за счет создания новых полдеров. В её правление процветала торговля.

Мария умерла в 1575 году. Сначала её смерть держали в тайне, опасаясь вторжения в Евер графов Восточной Фризии. Её комнату опечатали и к двери ежедневно приносили еду, которую потом тайно поедала служанка. Так продолжалось до тех пор, пока в княжество не прибыл законный наследник Марии — граф Иоганн VII Ольденбургский.

Источники

• August Mahr: Die Hexe, in the series Friesland Bücherei, vol. I, Friesen Verlag Heine, Wilhelmshaven, 1921
• Wolfgang Petri: Maria von Jever: Herrschaft und Liebe — Tragik und Legende, Lüers, Jever, 2000, ISBN 3-9806885-2-6
• Antje Sander (ed.): Das Fräulein und die Renaissance: Maria von Jever 1500—1575. Herrschaft und Kultur in einer friesischen Residenz des 16. Jahrhunderts, Isensee, Oldenburg, 2000, ISBN 3-89598-711-5

Ссылки

• [www.kulturportalnordwest.de/index.php?option=com_content&view=article&id=40:maria-von-jever&catid=151:frikatkemenschen&Itemid=17 Maria of Jever in the Northwest Culture Portal]
• www.genealogie-forum.de/ostfrld/geschichte/maria.htm
• friesland-jever.de/Maria-1.html

Отрывок, характеризующий Мария Еверская

– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.