Мейер, Марина Николаевна

Марина Николаевна Мейер
Марина Николаевна Мейер — советский, российский зоолог, териолог, систематик грызунов
Дата рождения:	27 декабря 1927(1927-12-27)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Дата смерти:	2 января 2001(2001-01-02) (73 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Страна:	СССР СССР Россия
Научная сфера:	зоология, териология, систематика и таксономия грызунов
Место работы:	Зоологический институт РАН, Санкт-Петербург (Ленинград)
Учёная степень:	доктор биологических наук
Учёное звание:	ведущий научный сотрудник
Альма-матер:	Ленинградский государственный университет (ЛГУ), биолого-почвенный факультет, кафедра зоологии позвоночных, г. Ленинград,
Научный руководитель:	доктор сельскохозяйственных наук, профессор, заслуженный деятель науки Поляков, Илья Яковлевич
Известна как:	зоолог, териолог, систематик грызунов
Награды и премии:

Марина Николаевна Мейер (1927—2001) — советский, российский зоолог, териолог, доктор биологических наук, видный специалист в области систематики и таксономии грызунов. Выдающимся научным достижением М.Н. Мейер можно считать выделение восточно-европейской полёвки Microtus rossiaemeridionalis Ognev, 1924 с диплоидным числом хромосом 2n=54 как вида-двойника обыкновенной полёвки Microtus arvalis Pallas, 1778 (2n=46). В своей работе успешно применяла комплексный таксономический анализ с использованием методов морфологии, морфометрии, сравнительной цитогенетики, молекулярной генетики и экспериментальной гибридизации близкородственных форм грызунов неясного таксономического статуса. Многолетние полевые и экспериментальные исследования проводились на основе совместной работы с учёными из других институтов, в т.ч. зарубежных. Благодаря самоотверженному труду М. Н. Мейер группа серых полёвок «arvalis» (Rodentia, Microtus) стала одной из модельных для реконструкции процессов видообразования. Многие исследователи использовали и продолжают использовать эту ценную модель для углубленных эволюционных, филогенетических и генетических исследований. Энтузиазм, глубокие биологические знания о содержании и разведении животных в неволе, умение делать это на профессиональном уровне позволили Марине Николаевне организовать в Зоологическом институте РАН (Санкт-Петербург) один из лучших в стране вивариев. Кроме разведения грызунов, – постоянных объектов ее многолетних экспериментальных исследований, она увлекалась содержанием и разведением самых разнообразных животных: от рыб, амфибий и птиц – до обезьян разных видов.

Биография

Родилась 27 декабря 1927 года в г. Ленинград.

• 1946—1951 — студентка, Ленинградский государственный университет (ЛГУ), г. Ленинград,
• 1951—1953 — лаборант ВНИИ защиты растений (ВИЗР), г. Ленинград,
• 1953—1956 — аспирант ВИЗР, г. Ленинград,
• 1956—1962 — младший научный сотрудник ВИЗР, г. Ленинград,
• 1962—2001 — младший научный сотрудник, старший научный сотрудник, ведущий научный сотрудник ЗИН РАН (АН СССР), г. Санкт-Петербург (Ленинград),
• 1956 — кандидат биологических наук; тема диссертации: «Критерии возраста малого суслика (Citellus pygmaeus Pall.) и их использование в экологических исследованиях».
• 1984— доктор биологических наук; тема диссертации: «Комплексный таксономический анализ в систематике грызунов на примере серых полёвок (род Microtus)» фауны СССР.

Умерла 2 января 2001 года в г. Санкт-Петербурге. Похоронена на Южном кладбище.

Среди ее учеников — кандидаты биологических наук: Голенищев Ф. Н, Маликов В. Г., Фейгин Г. Г.

Основные труды

• Гладкина Т. С., Мейер М. Н. Влияние экологических условий и истребительных мероприятий на возрастной состав популяции малого суслика // Труды ВИЗР. 1958, вып. 12. Л., с. 189—200.
• Гладкина Т. С., Мейер М. Н., Мокеева Т. М. Морфо-физиологические особенности двух подвидов степной пеструшки (Lagurus lagurus abacanicus Serebr. и L. l. agressus Serebr. ) // Зоол. журн. 1962. Т. 41, вып. 2, с. 260—274.
• Гладкина Т. С., Мейер М. Н. Влияние летних условий на состояние степной пеструшки и узкочерепной полёвки в Северном Казахстане // Труды ВИЗР. 1963, вып. 18. Л., с. 152—174.
• Гладкина Т. С., Мейер М. Н., Мокеева Т. М. Внутривидовая изменчивость степной пеструшки и ее приспособительное значение // Труды ВИЗР. 1963, вып. 18. Л., с. 123—151.
• Громов И. М., Бибиков Д. И., Калабухов Н. И., Мейер М. Н. Наземные беличьи (Marmotinae) // Фауна СССР. Млекопитающие. 1965. М.-Л. Т. 3, вып. 2, 467 с.
• Гладкина Т. С., Мейер М. Н., Мокеева Т. М. Особенности размножения и развития трех подвидов степной пеструшки (Lagurus lagurus) и их гибридизация // Внутривидовая изменчивость наземных позвоночных животных и микроэволюция. 1966. Свердловск, с. 203-215.
• Мейер М. Н. Особенности размножения и развития джунгарских хомячков (Phodopus sungorus Pall.) разных географических популяций // Зоол. журн. 1967. Т. 46, вып. 4, с. 604—614.
• Meyer M., Jordan M., Walknowska J. Karyosystematic study of some Microtus species // Folia biol. (Polska). 1967. Vol. 15, №3. P. 251-264.
• Мейер М. Н. Комплексный таксономический анализ вида на примере некоторых форм серых полёвок (род Microtus) // Зоол. журн. 1968. Т. 47, вып. 6, с. 850—859.
• Мейер М. Н., Орлов В. Н., Схолль Е. Д. Виды-двойники в группе Microtus arvalis (Rodentia, Cricetidae) // Зоол. журн. 1972. Т. 51, вып. 5, с. 724—738.
• Mejer M. N., Moros J. M., Orlov V. N., Skholl E. D. Zwillingsarten der Feldmaus Microtus arvalis (Pall.) // Mitt. Zool. Mus. 1973. Berlin. Bd. 49. H. 2. S. 387-402.
• Мейер М. Н. Систематика и внутривидовая изменчивость серых полёвок Дальнего Востока // Тр. Зоол. ин-та АН СССР. 1978. Л. Т. 75, с. 3-62.
• Мейер М. Н. Закаспийская (Microtus transcaspicus Satunin, 1905) и киргизская (Microtus kirgisorum Ognev, 1950) полёвки Средней Азии и Казахстана (опыт комплексного таксономического анализа) // Тр. Зоол. ин-та АН СССР. 1980. Л. Т. 99, с. 3-61.
• Мейер М. Н., Грищенко Т. А., Зыбина Е. В. Экспериментальная гибридизация как метод изучения степени дивергенции близких видов полёвок рода Microtus // Зоол. журн. 1981. Т. 60, вып. 2, с. 290—300.
• Мейер М. Н., Раджабли С. И., Булатова Н. Ш., Голенищев Ф. Н. Кариологические особенности и вероятные родственные связи полевок группы "arvalis" (Rodentia, Cricetidae) // Зоол. журн. 1985. Т. 64, 3, с. 417—428.
• Мейер М. Н., Дитятев А. А. Применение линейного дискриминатного анализа в диагностике видов-двойников обыкновенной полёвки (Rodentia, Microtus) // Зоол. журн. 1989. Т. 68, вып. 7, с. 119—129.
• Маликов В. Г., Мейер М. Н. Особенности размножения и постнатального онтогенеза горных и равнинных видов полёвок // Тр. Зоол. ин-та АН СССР. 1990. Л. Т. 225, с. 23-33.
• Башенина Н. В., Мейер М. Н., Зоренко Т. А. Постнатальный период. Рост // Обыкновенная полёвка: виды-двойники. 1994. М., с. 253-265.
• Мейер М. Н., Голенищев Ф. Н., Раджабли С. И., Саблина О. В. Серые полёвки (подрод Microtus) фауны России и сопредельных территорий // Тр. Зоол. ин-та РАН. 1996. СПб. Т.232. 320 с.
• Мейер М. Н., Маликов В. Г. Особенности биологии и постнатального онтогенеза мышевидных хомячков (Cricetidae, Calomyscus) // Зоол. журн. 1996. Т. 75, вып. 12, с. 1852—1862.
• Мейер М. Н., Голенищев Ф. Н., Булатова Н. Ш., Артоболевский Г. В. Материалы к распространению двух хромосомных форм обыкновенной полёвки (Arvicolinae, Microtus) в европейской России // Зоол. журн. 1997. Т. 76. Вып. 4, с. 487—493.
• Лебедев В. С., Павлинов И. Я., Мейер М. Н., Маликов В. Г. Краниометрический анализ мышевидных хомячков рода Calomyscus Thomas, 1905) // Зоол. журн. 1998. Т. 77, вып. 6, с. 721—731.

Литература

• Голенищев Ф. Н. Памяти Марины Николаевны Мейер // Териологические исследования. СПб. 2003, вып. III, с. 5—14.
• Башенина Н. В. Вклад М. Н. Мейер в науку как первооткрывателя. Его современный резонанс // Териологические исследования. СПб. 2003, вып. III, с. 15—22.
• Булатова Н. Ш., Голенищев Ф. Н. Группа «arvalis» (Rodentia, Microtus) как модель эволюционных, филогенетических и генетических исследований (вклад М. Н. Мейер) // Териологические исследования. СПб. 2003, вып. III, с. 82—93.

См. также

• Зоологический институт РАН
• ВИЗР

Отрывок, характеризующий Мейер, Марина Николаевна

– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.