Мечеть Нуртай
Поделись знанием:
Координаты: 49°27′46″ с. ш. 57°25′35″ в. д. / 49.462972° с. ш. 57.426417° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.462972&mlon=57.426417&zoom=12 (O)] (Я)
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
| Мечеть | |
| Страна |  Казахстан
|
| Область | Актюбинская область |
| Район | Мугалжарский район |
| Город | Кандыагаш |
| Адрес | ул. А. Калиева, 7 |
| Течение, школа | Ханафитский мазхаб |
| ДУМ, мухтасибат | ДУМК |
| Тип мечети | Джума-мечеть |
| Инициатор строительства | Бауыржан Курманалин |
| Благотворители | Бауыржан Курманалин |
| Строительство | ???—1997 годы |
| Последний имам | — |
| Площадь помещений | м² |
| Вместимость | 300 человек |
| Состояние | действующая |
| Таравих | 
|
Мечеть «Нурта́й» (каз. «Нұртай» мешіті) — мечеть в городе Кандыагаш, по адресу: улица А. Калиева, дом 9[1]. С момента постройки мечети в 1997 году, должность имама мечети занимал Оразалы-хаджи Шынболатов, затем, в 2009 году, на его место был назначен Габит Сактапулы Маткаримов[2] (ныне наиб-имам мечети Нур Гасыр[3]).
Мечеть названа в честь местного религиозного деятеля и имама Джурунской мечети Нуртая Курманалина, который был репрессирован во времена Советского Союза. После того как в 1995 году Нуртая Курманалина реабилитировали, его внук, Бауыржан Хайруллаевич Курманалин, построил мечеть в честь своего деда сначала в Кандыагаше (1997 год), а затем и в Джуруне (2004 год)[4].
В 2011 году мечеть была отремонтирована в рамках акции «Көркейе бер, туған жер!». В ходе капитального ремонта были сделаны отдельные входы в мужской и женский молельные залы[5].
Напишите отзыв о статье "Мечеть Нуртай"
Примечания
- ↑ [aktobe.gov.kz/sites/default/files/Node_132/%D0%A1%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F%20%D0%BE%20%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D1%8B%D1%85%20%D0%BE%D0%B1%D1%8A%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F%D1%85.doc Сведения о религиозных объединениях.doc]. Официальный сайт Акимата Актюбинской области. Проверено 17 апреля 2013. [www.webcitation.org/6G4dOOyt2 Архивировано из первоисточника 22 апреля 2013].
- ↑ [www.aktobegazeti.kz/?p=10583 Имамға тыйым бола ма?] (казах.) // Газета «Актобе».
- ↑ [www.diapazon.kz/kazakhstan/kaz-othernews/46829-aktyubinskie-mecheti-za-vremya-ramadana-nakormili-bolee-13-tys-prihozhan.html Актюбинские мечети за время Рамадана накормили более 13 тыс. прихожан] // «Диапазон» : газета. — 17.08.2012.
- ↑ Рысты Алибекова [www.kazpravda.kz/print/1101958061 Второе рождение мечети] // Казахстанская правда. — 2004.
- ↑ Динара Жаналина [www.rikatv.kz/evrika/articles/bolshoy-remont-v-kandyagashe.html?sphrase_id=12538 БОЛЬШОЙ РЕМОНТ В КАНДЫАГАШЕ] // Газета «Эврика». — 2012.
|
Это заготовка статьи о мечети или другом исламском культовом сооружении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мечеть Нуртай
– Ну да, ну да.Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
