Мечеть аль-Бакирийа
| Мечеть | |
 Мечеть аль-Бакирийа в 1926 году. | |
| Страна |  Йемен
|
| Город | Санаа |
| Адрес | Район аль-Кадимы |
| Тип мечети | Мечеть ханифитского толка |
| Архитектурный стиль | Смесь османского и йеменского стилей. |
| Инициаторы строительства | Османский вали Хасан-паша Арнавут |
| Строительство | ???—1597 годы |
| Состояние | действующая |
Мечеть аль-Бакирийа (араб. مسجد قبة النكيرية; англ. Qubbat al-Bakiriyya) находится в восточной части столицы Йемена Санаа аль-Кадимы (Старый город). Мечеть аль-Бакирийа построена турками-османами в 1597 году во времена первой оккупации Йемена и короткого османо-зейдитского перемирия. Османский вали Хасан-паша Арнавут приказал построить эту мечеть ханифитского толка в целях увековечения незыблемости османского владычества в Южной Аравии. По другой версии мечеть была построена, как дань уважения одному из друзей паши, похороненному рядом с мечетью.[1]
Она представляет собой интересную смесь элементов национальной архитектуры и турецкого стиля.[2] Мечеть аль-Бакирийа относится к так называемому контриярдному типу мечетей, широко распространенному в Йемене. Однако Аль-Бакирийа является примером классической османской архитектуры — большая по размерам для йеменской архитектуры и небольшая для мечетей Османской империи.[1] Её купола выполнены в турецком стиле, а минарет построен в йеменских традициях.[3]
Вход на территорию внутреннего двора мечети расположен в западной части (со стороны улицы аль-Лакийах) и осуществляется через небольшой выпуклый портал в западной стене, декорированный по периметру верха зубцами традиционной для Йемена формы.[1]
На той же стороне мечети, слева и справа от входа, находятся две гробницы, внешне почти копирующие форму здания самой мечети.[1]
На юге, справа от входа, во дворе расположено четырёх-купольное прямоугольное помещение для омовений. Рядом, с восточной стороны есть небольшой бассейн (скрыт за аркатурой и помещением).[1]
Параллельно восточной части двора идет узкий крытый коридор с аркатурой, ведущий к минарету. Слева и справа от минарета (за аркатурой) есть три помещения, в два из которых можно зайти с восточной внешней стороны. Два этих здания отсутствуют на схемах Рональда Леукока, и предположительно они были достроены после 1983 года.[1]
В отличие от здания мечети, минарет аль-Бакирийи и по форме, и по декору полностью соответствует стилю санских минаретов.[1]
Главной отличительной чертой Аль-Бакирийи является большой полусферический купол над молитвенным залом — особенность, которая была неизвестна в Йемене до Османской оккупации. Купол опирается на барабан в форме восьмиугольного фриза.[1]
По четырём углам здания на уровне фриза находятся четыре цилиндрические башенки, схожие по форме с верхушками некоторых минаретов Саны, но эти башенки также являются характерной чертой османских мечетей.[1]
Помещение мечети состоит из большого молитвенного зала, которому предшествует трех-купольный портик с двумя колоннами. Паруса и внутренние части куполов портика богато декорированы гипсовым геометрическим узором и изречениями из Корана. Ещё три купола располагаются перпендикулярно портику и на одном с ним уровне — над внутренним помещением в восточной части мечети (небольшим нефом и огороженной усыпальницей).[1]
В отличие от йеменских мечетей здесь, в молитвенном зале, нет несущих колон и деревянного кессонного потолка. Поддержка купола производится за счет арочно-сводчатых парусов, в центре которых находятся так называемые ярко декорированные мукарнасы (сотовый свод). мукарнасы так же использованы в качестве основного декора михраба. Роспись зала создает эффект объёма, хотя раскашенная гипсовая резьба присутствует только в украшении окон и дверей.[1]
Дополнительное освещение поступает в мечеть через окна в барабане купола. В данный момент используется современная позолоченная люстра. Гирлянда из старинных масляных светильников играет сейчас лишь декоративную функцию.[1]
В 1872 году, во время второго османского завоевания, мечеть подверглась реставрации и значительным изменениям, в том числе возвышение дивана в молитвенном зале и отделка мрамором михраба и минбара. В данный момент диван используется как место моления женщин, для которых ранее в этой мечети места не было.[1]
Большой купол над молельным залом, башенки, восьмигранный фриз и некоторые элементы внутреннего декора позднее были использованы при строительстве мечетей Талха (1620—1621) и Аль-Махди (1750—1751).[1]
Напишите отзыв о статье "Мечеть аль-Бакирийа"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [yemen-club.ru/Yemen_club/arxitektura_jemena/mosque_al-bakirija.html Моисеева Анна “Архитектура Йемена. Мечеть аль-Бакирийа в Сане.”], Йемен Club. Информационный портал о Йемене. (2007 г.).
- ↑ [journeying.ru/dostoprimechatelnosti-sani-chto-posmotret-i-kuda-schodit-v-sane.html Достопримечательности Саны. Что посмотреть и куда сходить в Сане.”] (2008-2011).
- ↑ [www.svali.ru/catalog~212~41404~index.htm Сана (Йемен) - климат, описание.], Туристический портал Svali.ru (2005).
См. также фотографии мечети
- yemen-club.ru/Yemen_club/arxitektura_jemena/mosque_al-bakirija.html
Литература
- Ronald Lewcock. The Old Walled City of San’a'. Paris: UNESCO. 1986.
- Barbara Finster. An Outline of the History of Islamic Religious Architecture in Yemen. In Muqarnas IX: An Annual on Islamic Art and Architecture. Oleg Grabar (ed.). Leiden: E.J. Brill. 1992
- Сана. Принципы архитектурного градостроительства разных мусульманских эпох. Сана, Центр инженерного консультирования Аттахера, 2005. На арабском языке.
- Г. М. Удалова. Йемен в период первого османского завоевания (1538—1635). М., 1988.
| В Википедии есть портал «Йемен» |
Отрывок, характеризующий Мечеть аль-Бакирийа
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
