Моравец, Эммануэль

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Эммануэль Моравец

Эммануэль Моравец (17 апреля 1893 - 5 мая 1945) - чехословацкий военный и политический деятель. В годы немецкой оккупации Чехословакии и режима протектората - один из наиболее видных коллаборационистов, известен как "чешский Квислинг".

Ранняя биография

Родился в Праге в 1893 году, в семье торговца. В юности поддерживал чешское национальное движение, в 1911 году демонстративно порвал с католицизмом, чтобы подчеркнуть свою оппозицию режиму Габсбургов. С началом Первой мировой войны был мобилизован в армию, в 1915 году попал в русский плен. Вступил в чехословацкий легион, участвовал в битве у Зборова. В 1918 году поддержал мятеж чехословацкого корпуса. В ноябре 1919 года, вместе с Радолой Гайдой, принимал участие в попытке восстания против колчаковской власти во Владивостоке.

После возвращения в Чехословакию Моравец служил в армейской разведке в Ужгороде, затем окончил военную академию, получив звание майора. В 1934 году написал книгу "Оборона государства", где назвал главным врагом Чехословакии нацистскую Германию. Ратовал за установление в стране авторитарного режима итальянского типа.

Коллаборационист

Моравец активно выступал против мюнхенских соглашений, за критику нерешительной политики Бенеша был уволен из армии. После оккупации Чехии в марте 1939 года он резко поменял свои взгляды, став сторонником нацизма. Выдвинулся после начала правления в протекторате Гейдриха, став в 1942 году министром образования в правительстве Гахи. Был одним из самых влиятельных и самым пронацистски настроенных членов кабинета министров. Организовывал набор чешских добровольцев в немецкую армию, оба сына Моравца вступили в гитлерюгенд. Был главой Чешской антибольшевистской лиги, в 1945 году выступил инициатором создания чешской добровольческой роты СС. Эмигрантское правительство в Лондоне планировало ликвидацию Моравца, но участники диверсионной группы были схвачены вскоре после убийства Гейдриха.

Моравец покончил с собой 5 мая 1945 года, после начала восстания в Праге.

Отрывок, характеризующий Моравец, Эммануэль

Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.