Морские сутки
Морские сутки — устаревшая международная единица измерения времени, использовавшаяся как военными, так и гражданскими моряками вплоть до середины XIX века (иногда и позднее).
Морские сутки отличались от обычных календарных суток тем, что они начинались не в полночь, как календарные, а в полдень. Именно от полудня вёлся ежедневный отсчёт времени на корабле с помощью склянок. Таким образом морской, или навигационный (англ. nautical), счёт времени отличался от гражданского времяисчисления. Например, 6 часов утра понедельника по гражданскому времени соответствовало 6 часам утра для штурмана по навигационному счёту времени, а 6 часов вечера понедельника по гражданскому времени соответствовало 6 часам вечера, но уже вторника. Это приводило к большим недоразумениям, так как при возвращении корабля в гавань штурман (и судовой журнал) должен был переходить на гражданское времяисчисление[1]. Однако на флоте использовался и астрономический счёт времени, так как его придерживался применяемый в навигации «Морской альманах». Астрономические сутки тоже начинались в полдень, как и навигационные, но были сдвинуты на 1 день. Всё это могло приводить к ошибкам.
В королевском военно-морском флоте Великобритании морские сутки были отменены специальной инструкцией Британского Адмиралтейства от 11 октября 1805 года, предлагающей новый вид вахтенного журнала, в котором предписывалось для всех королевских кораблей использовать календарные, или гражданские, сутки, начинающиеся в полночь[1]. С 1820-х годов от исчисления времени по морским суткам отказалась и Британская Ост-Индская компания.
Напишите отзыв о статье "Морские сутки"
Примечания
|
Это заготовка статьи о флоте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Морские сутки
– Что сделал?– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
