Нажмудинов, Касум Гусейнович
| Нажмудинов Касум Гусейнович | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения | ||||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание | ||||
| Часть | ||||
| Командовал | ||||
| Награды и премии |
| |||
Нажмудинов Касум Гусейнович — Лётчик, Заслуженный тренер СССР, Мастер спорта, Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации, Заслуженный работник культуры Дагестана, Награждён двумя Орденами Трудового Красного Знамени, Орденом «Знак Почёта», Золотой авиационной медалью Международной авиационной федерации (FAI), четырьмя премиями Госкомспорта СССР как лучший тренер года.
Касум Гусейнович в настоящее время старший тренер ФГУП НАК России им. Чкалова по самолётному спорту, директор филиала ФГУП НАК России авиационного центра «Борки». В 1960-80 годы Касум пребывал в гуще всего, что касалось авиации и космонавтики. У него прошли обучение по управлению летательными аппаратами, тренировке в экстремальном управлении сотни лётчиков. У него учились легендарные лётчики, асы высшего пилотажа — легендарный Владимир Мартемьянов, лётчик-космонавт Светлана Савицкая, Стяпас Артишкявичус, Александр Любарец, Светлана Капанина и многие другие.
Был включен в число первых кандидатов в космонавты, но был отсеян из отряда будущих космонавтов ещё до первого полёта человека в космос. Касум Гусенович в 74 лет прошёл диспансеризацию в высшей инстанции авиационной медицины — в Центральном госпитале гражданской авиации. Председатель экспертной комиссии вынуждена была признать:
«Это первый случай, когда мы даём допуск к летной работе 74-летнему человеку!»
Содержание
Биография
Касум родился 15 мая 1933 года в селе Гонох Дагестанской республики в семье сельских тружеников . В возрасте 12 лет Касум в небе над Хунзахом впервые в своей жизни увидел самолёт (на тот момент это был небольшой ПО-2) и в это время в его сердце зародилась детская мечта «Подняться в небо».
Востребованности в лётчиках не было, а приоритетными профессиями считались аграрии, врачи, педагоги — в некоторой мере это даже считалось почётным. Поэтому Касум поступил в Дагестанский сельскохозяйственный институт, но детская мечта его не покидала. Поэтому дождавшись призывного возраста сразу же явился на заседание призывной комиссии с просьбой записать его в лётную школу. Благодаря упорству и настойчивости прошёл медицинскую комиссию и был направлен в лётное училище под Полтавой. По окончании училища из набранной группы в 30 человек прошло всего 5 курсантов, в их числе был и Касум, впоследствии получил диплом с отличием и был направлен в истребительную авиацию в высшее военно-воздушное училище, которое тоже окончил с отличием — став военным лётчиком-истребителем. Начал служить в войсках ПВО Москвы.
Начало профессиональной карьеры совпало с реформами Хрущева. Во время сокращения авиации Касума перевели в Кострому, очень скоро он снова был переведён в Ярославль. Во время службы в Ярославле в 1959 году специальной комиссией приглашён на собеседование. По результатам собеседования Касуму предложили пройти подготовку к космическому полёту и стать командиром космического корабля. Два полковника, один — медслужбы, другой — КГБ, берут расписку о неразглашении беседы. Касум получил направление в Москву, где начал проходить тщательное медицинское обследование в центральном госпитале ВВС СССР. С подозрением на шумы в сердце, которые странным образом ни разу за всю карьеру лётчика не были выявлены на многочисленных медицинских комиссиях отсеяли лётчика из отряда космонавтов, не успев включить в него. Затем пошли дальнейшие сокращения в ВВС, дошла очередь и до его части.
Отправился в Махачкалу. Военных лётчиков не брали тогда в транспортную авиацию, тем более лётчиков-истребителей, мол, они хулиганы в воздухе, будут пилотировать по-своему. Все же он устроился в Махачкалинский авиаотряд на АН-2. Эта работа была не ему по душе и тут поступило предложение работать в авиаклубе, там были и бомбардировщики, на которые требовались лётчики. Это было в 1961-62 годы. Так начал работать в Махачкалинском аэроклубе лётчиком-инструктором. Работал Командиром звена, затем пришлось заниматься подготовкой команды к соревнованиям в авиаспорте, сам стал принимать участие в этих соревнованиях, пригласили работать в учебном центре Ростова-на-Дону, вновь вернулся в махачкалинский аэроклуб ДОСААФ, где занялся тренерской работой. Вскоре начал принимать участие во всесоюзных соревнованиях, даже выигрывать их. Ещё тогда Касум и трое его учеников вошли в сборную СССР по авиаспорту. Поскольку ещё в армии он был тренером по офицерскому пятиборью, капитаном волейбольной команды — тогда ему предложили стать тренером сборной СССР.
Значимые даты
Родился 15 мая 1933 в селе Гонох Хунзахского района ДАССР.
В 1957 окончил Борисоглебское военное авиационное училище лётчиков им. В. П. Чкалова с красным дипломом. После окончания училища служил в ПВО Московского округа до 1961 г.
В 1959 — 1960 был приглашён в группу лётчиков для отбора в отряд космонавтов. Не прошёл медкомиссию, после чего уволился из рядов ВС.
С 1961 г. работал в махачкалинском аэроклубе на должностях — инструктор-лётчик, командир звена, начальник аэроклуба. Одновременно работал тренером дагестанской команды, сам выступал как спортсмен.
С 1962 г. по 1968 г. занимал первое место в южной зоне России, команда также занимала первые места.
В 1964 г. сборная команда Дагестана заняла первое место в РСФСР, после чего троих спортсменов Дагестана включили в сборную команду РСФСР, а Касума Нажмудинова — в сборную команду СССР.
В 1969 г. руководством ЦК ДОСААФ СССР, по ходатайству членов сборной команды СССР по высшему пилотажу, был приглашён на должность старшего тренера сборной СССР и РСФСР, которую занимал до 1991 г. После 1991 г. ещё 10 лет работал старшим тренером сборной команды России.
Таким образом, двадцать два года был старшим тренером сборной СССР и тридцать два года — сборной РСФСР и России.
С 1980 г. по 2001 г. был вице-президентом международной комиссии FAI (международной авиационной федерации) по высшему пилотажу.
Призовые места на чемпионатах Европы и Мира занимали воспитанники Нажмудинова Герой России Евгений Фролов, Герой России Юрий Ващук, бывший президент Литвы Роландас Паксас и другие.
В настоящее время работает во ФГУП «Национальный аэроклуб России им. Чкалова» старшим тренером по самолётному спорту.
В данный момент продолжает свою трудовую деятельность в Аэроклубе им. Чкалова.
Автор книг
«Пособие по обучению спортсменов на самолёте ЯК-52» — Автор, Нажмудинов К. Г.
«Методическое пособие по выполнению фигур высшего пилотажа на спортивных самолётах» — Автор, Нажмудинов К. Г.
«Чемпионами рождаются в небе» — Автор, Нажмудинов К. Г.
«Рыцари пятого океана» — Автор, Нажмудинов К. Г.
Воспитанники
За эти годы подготовил двенадцать абсолютных чемпионов мира. Его воспитанники: Игорь Егоров, Виктор Лецко, Любовь Немкова, Лидия Леонова, Валентина Яикова, Наталья Сергеева, Виктор Чмаля, шестикратная абсолютная чемпионка мира Светлана Капанина, чемпионка мира Светлана Кабацкая, чемпион мира Николай Тимофеев, лётчик — испытатель и герой России Юрий Вашук, абсолютная чемпионка мира и президент женского авиаклуба «Авиактриса» Халидэ Макагонова, лётчик — испытатель и герой России Евгений Фролов, абсолютная чемпионка Европы Светлана Федоренко, абсолютная чемпионка СССР Светлана Подоляк, чемпион мира Юркис Кайрис, чемпион СССР Михаил Молчанюк, призёр и чемпион мира Сергей Боряк, чемпин мира и Европы Николай Никитюк и других, в том числе — чемпионов Европы и международных соревнований.
Достижения
За успехи был удостоен почётного звания: — Заслуженный тренер СССР — Заслуженный работник физической культуры России — Заслуженный работник культуры Дагестана
Награды и премии
- Награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени
- Орден Почёта
- Золотая медаль международной авиационной федерации
- Четырьмя премиями Госкомспорта СССР как лучший тренер года
- Заслуженный тренер СССР
- Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации
Касум сегодня
Сейчас Касум Гусейнович старший тренер сборной России по высшему пилотажу.
Связи
[aero-tushino.ru Сайт — Аэроклуба им. Чкалова.]
[dosaafrt.ru/index.php/dejatelnost-rosto-dosaaf/ravpsp/sportf?Itemid=33&option=com_content&view=article&id=28&month=10&year=2003 Федерация самолетного спорта России"]
[www.1tv.ru/news/other/66310 Эфир первого канала — «Как стать лётчиком?»]
[www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=844 Газета «Дагестанская Правда» к юбилею Касума — «Призвание — высший пилотаж?»]
[www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material&id=31125 Газета «Дагестанская Правда» — «Рыцарь пятого океана»]
[www.riadagestan.ru/news/print?id=156884 В Махачкале прошли торжества, посвященные 80-летию летчика Касума Нажмудинова]
Напишите отзыв о статье "Нажмудинов, Касум Гусейнович"
Отрывок, характеризующий Нажмудинов, Касум Гусейнович
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
